— Нет, Отэм, ты не понимаешь, — продолжала Бранка, когда я молчал. Должно быть, она увидела по моим глазам, что я ей не поверил. «Он видел, что Отец сделал с нашей матерью. У Алессио никогда не было отношений с женщиной. Всегда. Я не могу сказать вам, почему. Ему придется. Но я готов поспорить, что это дело рук моего отца.
Я нахмурился. "Что ты имеешь в виду?"
«Не обращайте внимания на моего отца», — сухо ответила она. «Пусть он сгниет в аду». Я не мог не согласиться. Он был жутким и жестоким ублюдком. Небольших кусочков того, что он сделал с Бранкой, было достаточно, чтобы сбить с толку любой желудок. Его визит в больницу, когда я рожала, был достаточной причиной, чтобы захотеть его убить. «В Абу-Даби, после твоего отъезда. На следующий день Алессио спустился к нам на этаж. Он стучал в мою дверь как сумасшедший. Он выглядел как дерьмо. Когда я обвинил его в том, что он поддержал меня на обеде, он посмотрел на меня как на сумасшедшего. Он думал, что это тот день, когда мы приехали.»
Я все еще не мог уследить за тем, что она говорила. — Значит, у него была смена часовых поясов? Я спросил. «Это не объясняет, что ему сделала минет другая женщина в тот вечер, когда мы должны были встретиться».
Я чертовски ненавидел то, как горько звучал мой голос. Четырех лет должно быть достаточно, чтобы не обращать внимания и двигаться дальше. Но я этого не сделал. Я ни с кем больше не встречалась. Я ходила на ужин с мужчинами то тут, то там, но все закончилось после первого свидания. Я сравнил их всех с ним. Алессио Руссо, человек, который разбил мне сердце.
Я не целовалась с другим мужчиной. Друзья не в счет. Ух, неудивительно, что мне приснилось заняться с ним сексом, и мне стало жарко и неприятно. Поллюции были сукой, когда ты не занимался сексом четыре года.
Боже, его руки точно знали, как отвлечь меня во сне. И его рот…
Внезапно мои внутренности вспыхнули пламенем. Это был, несомненно, лучший сон. Это было достойное горячее порно. То, как он входил в меня, требуя моего удовольствия раньше своего. И когда он излился внутри меня, он проворчал мое имя, когда закончил. Да, это был сон, но я обязательно буду хранить его на ночь, когда мне придется отвлечься. Женщины заплатили бы большие деньги, чтобы увидеть, как распутывается такой красивый мужчина.
Странное чувство собственничества пронзило меня. Мне пришлось бы выцарапать глаза любому, кто видел, как он распутывался. Может, мне стоит поговорить с ним и сказать, будем ли мы спать в одной постели, а не с другими женщинами. Или мне придется превратиться в убийцу.
Чертовски мило. От спасения мира до убийцы.
Нет ничего лучше, чем бросаться из одной крайности в другую.
«Я отрежу себе мизинец, если он сжульничает», — попробовала Бранка еще раз. "Говорить с ним."
Я закатил глаза. «Я говорю тебе, женщина. Я видел его своими глазами». Не говоря уже о том, что произошло в Лондоне. «Кажется, твоему мизинцу придется отколоться».
«Все не так, как кажется, Осень». В голосе Бранки звучала нотка уязвимости. Тот самый, который она обычно имела, когда говорила о своем отце. «Поверьте мне в этом. Поговорите с Алессио. Попроси его объяснить ту ночь.
Я вздохнул. Это не повредило бы… Я думаю. По крайней мере, чтобы получить его признание. Или он мог это отрицать, но я знал, что видел. Не говоря уже о том, что я слышал те чертовы слова, которые он бросил мне в Лондоне.
— Хорошо, — сдался я. «Я буду противостоять ему. Вы простите меня?
Если предположить, что он еще не знал.
«Я прощу тебя, если ты поговоришь с ним», — сказала она с убежденностью, которую я не совсем ощущал. «Теперь он в жизни Кола. Держите его там. Алессио заслуживает этого. Он заслуживает Кола и тебя.
Бранка любила своего брата, и ее преданность иногда была ослепительной. Не то чтобы я ей это сказал. Он был ее спасителем, когда она была маленькой девочкой. Когда мать подвела ее, ее старший брат ворвался как рыцарь.
Ничто и никто не смог бы убедить Бранку в том, что вокруг ее брата царит безжалостная тьма, несмотря на то, что это было ясно как день. Он мог носить блестящие дорогие костюмы и вести себя как джентльмен, но под всем этим он носил свою безжалостность, как вторую кожу.
— И я не злюсь, Отэм. Бранка крепко обняла меня. «У меня есть несколько собственных секретов, которые я никогда не расскажу Алессио».
Бранка хранит большую тайну от старшего брата — это нехорошо. Нисколько.