Контракт на гордость

– Истомина, ты ведь никогда не была трусихой, правда? – я театральным жестом опускаю связку ключей от своей квартиры в ее сумку и подмигиваю, по зажегшемуся в изумрудно-зеленых глазах блеску понимая: вызов принят.

Глава 19

Лиза

– Что вы делаете в 9 часов вечера?

– В 9 часов вечера я... свободен.

– Тогда встретимся в кровати!

(с) к/ф «Импровизация».

Я никак не могу отделаться от ощущения, что с переезда в Краснодар моя жизнь летит, как лавина с горы. Стремительно наращивая скорость, а я ничего не могу ей противопоставить и лишь несусь в потоке таких же лишенных воли снежинок. Я не управляю событиями, иду на поводу у сиюминутных желаний и не думаю о том, что будет завтра. А еще чувствую себя настолько… свободной, что становится страшно.

– Ну ты даешь, Лиз! – у меня на кухне сидит внучка Зинаиды Петровны, болтает ногами и с громким причмокиванием прихлебывает какао. И разница в шесть лет между нами совершенно не останавливает ее от того, чтобы меня поучать: – сбежать от Волкова, чтобы ночевать одной в этой клетушке? Ты точно рехнулась! Ты фотку его последнюю в инсте видела? Он же крышесносный, обалденный и вообще отвал башки, во!

Аленка вскидывает большой палец вверх, а я не удерживаюсь и все-таки закатываю глаза. Потому что у этого разбудившего меня спозаранку стихийного бедствия комплексы и чувство такта отсутствуют как явление, и мне полчаса приходится выслушивать восторги в Сашкин адрес. Не то, чтобы я была сильно против, но признавать, что уехать от Волкова было глупостью, не хочется.

 – Вась, а ты сессию-то зимнюю сдала? – девчонка на миг застывает и морщится то ли от такого фривольного сокращения ее фамилии, то ли от того, что я попала в яблочко.

– Неа, завалила, – она утаскивает которую по счету зефирину, пока я диву даюсь, куда эти все калории деваются, и равнодушно машет рукой: – академ взяла. Только бабуле не говори, я сама. Как на работу новую устроюсь.

– Тебя из студенческой библиотеки выперли, что ли? – Аленка высоко задирает подбородок, но я все равно обращаю внимание на слегка подрагивающие губы и обреченно развожу руками: – Вась, недели еще не прошло…

– Я сама ушла, – цедит Васильева сквозь плотно сжатые губы и почти моментально сдается под моим фирменным я-вижу-тебя-насквозь взглядом: – ну если насмешки одногрупников я легко могу терпеть, то ректор вряд ли простит, что я его единственного сынка стукнула по башке учебником по макроэкономике.

– Бьюсь об заклад, я бы поступила так же, – стираю с лица всезнающее выражение и подхожу к подруге сзади, мягко обнимая ее за плечи. Каждому нужна поддержка, даже если ты – ходячая катастрофа в джинсовом комбинезоне и успеваешь трижды накосячить еще до того, как встать. Особенно, если ты - ходячая катастрофа в джинсовом комбинезоне.

По пути в офис я завожу Аленку в торговый центр и обещаю в следующий раз обязательно составить ей компанию в охоте за новым платьем на распродаже. И даже соглашаюсь пойти в клуб, если мы не будем сильно напиваться и кадрить вон того хорошенького мальчика в сиреневом поло и подозрительно коротких штанах.

– Всем привет! – с не убиваемым жизнелюбием захожу в приемную и только шире улыбаюсь от чужого неудовольствия, расползающегося по коже. Ничто сегодня не сможет испортить мне настроение, особенно когда на губах все еще горят Сашкины поцелуи и мысли постоянно сворачивают не в ту сторону.

Оценив перспективы напортачить в самой простой задаче, я позволяю себе расслабиться и отложить все на завтра. Только делаю пару звонков – Филатову в салон и Аринке в Москву, и медленно вожу ручкой по листу, когда Волков своим появлением вышибает почву у меня из-под ног.

– Истомина, ты ведь никогда не была трусихой, правда? – как в замедленной съемке, связка ключей опускается на дно моей бездонной белой сумки с красными аляповатыми цветами на боку, и я не могу понять, чье сердце грохочет громче – мое или Сашкино.

– А ты всегда был самоубийцей, да, Волков? – посылаю скромно шепчущую что-то совесть и смотрю прямо в медово-карие глаза, нарочито медленно облизывая не накрашенные губы. Я могу обманывать кого угодно: отца, Алика, возможно, даже себя, но Саша точно знает, что я приеду к нему вечером и больше его не остановлю.

Рабочий настрой по-прежнему отсутствует, продуктивность еще с раннего утра помахала ручкой, а в «Кабриолете» прекрасно справляются и без моего участия. Клиентов пока не так много, но, благодаря сарафанному радио, их количество постепенно растет. Иван вот уже неделю скрывается от неугомонной Харли, вчера застолбившей наблюдательный пост в кафе напротив салона.  Аринка традиционно разбирается со своим неблагополучным братом, опять свалившимся как снег на ее хорошенькую кудрявую голову. Вика собирается на неделю в теплые края вместе с Егором, сдувающим с нее пылинки. Ну а я спускаюсь в ресторанный дворик, чтобы хоть как-то скоротать тянущееся, словно жвачка, время.