Контракт на хорошую жизнь

— В детстве ещё при союзе, отец водил меня на матчи столичного ЦСКА и пару раз на матчи сборной СССР, потом, уже в России, я редко выбирался. Не до футбола было… Ты сказал, что был в Бразилии, Мексике и США, так где ты родился? Я думал ты европеец.

— Так и есть! — ответил Лаймон. Он сел в кресло и о чём-то задумался. — Моя земная история очень сильно отличается, от историй многих, кто попал на Кротус. Я мало кому её рассказывал из последних это был Роберт. Не люблю её вспоминать, я, наверное, один из не многих, кто погряз в кровавых деньгах, ещё до моего появления здесь… Тебе если хочешь, могу как можно кратко рассказать. Думаю, просмотру матча это не помешает.

— Я весь во внимании! — заинтересовавшись, произнёс Виктор. Как можно удобнее сев в кресло, положив одну ногу на другу.

Услышав положительный ответ, Лаймон осмотрелся, увидел, что Григзу все ровно на них, он внимательно ждал начало матча, до которого оставались считанные минуты, подумал с чего начать, отхлебнул пива, затянулся сигарой после чего начал рассказывать:

Глава 32

— Я родился в советском союзе в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году на черноморском побережнее Крыма в городе Ялта. Забегу вперёд и сразу скажу, что на Кротус я попал в восемьдесят седьмом. Первые свои годы, я прожил с матерью. Отца почти не видел, он был моряком, служил во флоте. Приезжал редко и, наверное, так продолжалось и дальше, пока мама сильно не заболела и не умерла в шестьдесят четвёртом, родственников не было, мать, как и отец были из детского дома, в котором и познакомились. В то время отец служил на Кубе, имел высокое должность в советской армии. Когда он вернулся, я жил у соседей, он сразу после известия о смерти матери первой возможностью вернулся домой, как сейчас помню, подошёл ко мне обнял меня и сказал мне всего одну фразу:

— «Крепись сынок, теперь у тебя будет новый дом, с новой семьёй».

— Больше он со мной не говорил, до самого прилёта на Кубу. Даже не могу сейчас представить, как, незаконно на грузовом самолёте, перевозивший продовольствие для армии на остров, смог меня туда переправить. Прилетев туда я понял, что отец жил на две семьи, на «острове Свободы», у него была женщина, Адамина, прекрасный человек, ставшей мне новой матерь. Она знала русский и благодаря этому быстро научила меня испанскому, у неё был сын от первого брак Луис, чуть по старше меня, ставший мне братом, — Лаймон показал на кпк их фотографию, где они вчетвером стоят на фоне моря. — Вместе мы прожили шесть счастливых лет в Гаване, я ходил в местную школу, играл с местными пацанами в футбол, всё было хорошо. Ну почти…

Лаймон остановился. Ему было очень трудно вспоминать своё прошлое, он говорил Виктору, то что не рассказывал никому, даже Роберту, для всех он начинал историю, когда ему было за двадцать. Наконец он собрался продолжить, как его остановил голос ведущего на матче. Его включил Григз, желая смотреть форонкл с комментариями.

— «Мы рада вас приветствовать на матче сборных Гелио — Кротус, сегодня в день столетнего юбилея окончания «Большой войны» лучшие игроки своей планеты сразиться в товарищеском матче. — заговорил ведущий. — Прежде чем начнётся матч, хочется вспомнить историю противостоя…»

— Григз, сделай по тише, не видишь мы с Виктором разговариваем! — грозно сказал Лаймон.

— Сейчас сделаю, вот на самом интересном… — разочаровано сказал кротусеринианец.

— У тебя кпк под рукой, посмотри в сети, если тебе так хочется знать.

Григз ничего не ответил, лишь убавил звук, он мог бы с помощью специального устройства слушать только один, но не вспомнил про это, да и ему никто не напомнил.

Желая узнать, что было дальше в жизни Лаймона, Виктор решил напомнить ему:

— Ты остановился, что в детстве у тебя почти всё было хорошо!