Контракт на хорошую жизнь

Последняя фраза понравилась Виктору. В ней была чистая правда, ради чего он продолжает брать контракты. Ему всё больше и больше нравилась компания Григза.

— Звучит как тост! — подметил охотник. — Выпьем!

— Выпьем!

Слегка привстав чокнувшись кружками, от чего пиво слегка выплеснулось из краёв, слегка залив стол.

Григз вытерев рукавом губы и возвратившись к слегка остывшей каракатице, сказал:

— Расскажу всего понемногу:

Глава 39

— Родился я пятьдесят лет назад, как понимаешь, не чуть не старше тебя, разве что внешне… Моё детство было сложное, родителей практически не видел, они были пиратами, грабили имперских и прилетающих из других систем торговцев. На одном из рейдов они погибли, не удачно выбрали цель, напали на имперский торговый корабль Гелио и не ожидали, что из-за пояса астероидов вылетит военный конвой. Их ждали и не успели они даже понять, что их обнаружили, как их обдали со всех орудий… По итогу не выжил никто, а все подробности, я знаю от предателя, который в тот момент находился на военном корабле.

— Что стало с тем, кто предал команду твоих родителей? — поинтересовался Виктор. — Ты убил его?

— Я нашёл его. Правда прошло более десяти лет, с момента его предательства, чувство утраты уже не мучило меня так как раньше, поэтому, посовещавшись со своей командой, мы решили, что убить его будет слишком легко. Оставили его на пустынном спутнике, в паре систем от сюда, там, где не пролетает корабли и улетели, не знаю, что с ним стало, может мёртв, может смог выбраться, а быть может и до сих пор он живёт там.

— Интересная месть.

— Весьма! — подтвердил Григз. — Когда моих родителей убили, мне было, четырнадцать, меня взял под опеку друг моего отца Герч, тоже контрабандист и пират, он и приобщил меня к подобным делам. Следующие четыре года моей жизни, были обыденными, мы воровали, всех вырезали, в общем шла нормальная цивилизованная пиратская жизнь. Ровно до того момента, пока одно ограбление не внесло небольшие коррективы в мою жизнь. Я вместе с Герчем и его командой, напали на крупный торговый корабль Кротуса, во время абордажа, нам дали отпор, убили несколько наших, нас это разозлило, все абсолютно взбесились, и начали вырезать всех тех, кто был на корабле, не щадили никого, не охрану корабля, не экипаж. От моих выстрелов тела падали одни за одним, когда в винтовке кончались заряды, я вынул из ножен два мачете, которые всегда носил с собой на спине и вступил в ближний бой, отрубая конечности каждому встречному, таким кровавым путём я добрался до капитанского мостика, там меня встретили двое людей, рыжеволосые мужчина и женщина. Первый накинулся на меня, выхватил один мачете, был бы он чуть расторопнее, то мог вполне меня убить, но лишь ударил меня лицу, оставив мне шрам на правом глазу, ещё удар я не дал ему нанести, пропоров вторым мачете ему живот, накинувшиеся на меня женщина, получила лазерный выстрел в голову, от одного из членов моей команды, корабль полностью был зачищен. Пока ребята перетаскивали груз на наше транспортное средство, я обнаружил единственного выжившего, маленького рыжеволосого мальчика лет восьми, спрятавшегося в грузовом отсеке, среди коробок с «белой смертью», наркотиком, напоминающий земной кокаин, надо признать, что торговцы сами были не весьма чисты перед законом. Малец от страха ничего не понимал и мне стало его жалко, почувствовал чувство вины, этого его отца я безжалостно убил, несколькими минутами ранее, плюс я понимал, если не заберу его, то его ждёт смерть. Подняв его к себе на руки, я отнёс его на корабль, он не сопротивлялся, то ли от страха, то ли от непонимания что происходит, он ничего не говорил, даже не плакал. В тот день у меня появился сын, а у него новый отец. Прилетев на Кротус, я стёр воспоминание о нашем нападении и в качестве новых, рассказал ему, что мы, летя к планете наткнулись на корабль, в котором все были мертвы и из живых был только он, а, чтобы его не мучили воспоминания я стёр ему память.

— Ты нагло его обманул. — иронично произнёс Виктор, похрустывая гренками.

— Согласен, но другого выхода не было. Лучше жить в неведенье, но с тем, кто тебя любит, я правда его любил как родного. Некоторые члены моей команды хотели его продать, как раба, у них были связи. Но Гер, ч как и я был против таких продаж, считая это мерзко и что рабство — это пережиток прошлого, тем более люди не сильно отличались от кротусеринианцев и это было бы совсем дико.

— Что было дальше?