Контракт на материнство

Мужик вздыхает. Крепко сжимает руль, нервно оглядывается по сторонам. Боится, хотя предложение Артура не даёт покоя. Слишком уж заманчиво.

— Деньги наперед, — быстро произносит он, убедившись, что в кармане Артур не прячет никакого оружия.

— Держи сто баксов, остальное как доедем. И печку на всю включи, а то уже обморозил на холоде все, что можно.

В салоне «пятерки» стоял удушливо-сладкий запах ароматизатора, и Волков поморщился, открывая окно. Обшарпанная обивка на сиденьях, пыльная приборная панель и прилипшая жвачка на дверце вызвали в голове Артура мысли о том, что, если бы не бои, в которых он участвовал несколько раз в месяц, он смог бы себе позволить только вот такое «корыто». Жить, считая каждую копейку, он не собирался, поэтому и делал то, что умел лучше всего, — молотил кулаками соперника до последнего.

Иван Степанович всю дорогу жаловался на жизнь, рассказывал о своей ноге, которая вечно ноет на дождь и не дает покоя по ночам, Волков же, кажется, не слышал ничего из этого. Нетерпение съедало его, и он очень надеялся, что с его дочерью все в порядке. Зря он не нашёл новую няню, но последняя девица, которую прислало агентство, уделяла больше времени заигрыванию с ним, чем занятиям с Лизой, поэтому он решил, что и сам со всем справится. И зря. Сейчас бы не волновался так, зная, что Лизу забрала няня из детского сада, покормила, положила спать. А так могло произойти все что угодно за эти несколько дней его отсутствия.

В детский сад его не пустили. Пригрозили вызвать полицию, если увидят еще хоть раз. Приняли за наркомана, что вполне ожидаемо. Волков потер ладонью отросшую за два дня щетину, сделал вид, что уходит, а потом резко развернулся, разогнался, юркнул под шлагбаум и рванул к зданию, где его должна ждать дочь.

— Эй, ты, стоять! Кому сказал! — раздалось вслед Артуру, но для него это было сродни жужжанию комара. Его не остановить.

Волков с силой толкнул дверь, скрываясь в здании детского сада, и почувствовал, как тепло медленно проникает внутрь его тела. Он до этого момента даже не понимал, насколько замерз, настолько был поглощён волнением за Лизу.

— Где моя дочь? — ворвался в помещение старшей группы, хватая за локоть воспитательницу и разворачивая к себе лицом.

Ее синющие, словно небо, глаза распахиваются, и на их дне появляется страх. Она дергается, не сразу распознав в мужчине перед собой отца Лизы.

— Волкова, где Лиза Волкова? — встряхивает парализованную от страха Дашу, которая всегда напоминала ему серый чулок. Дети всполошились от его громкого голоса. Кто-то даже захныкал от страха.

— Ар… Артур? Это вы? Господи, что с вами произошло? — прикрывая рот ладонью, спрашивает Дарья, поражённо разглядывая его.

— Подловили в подворотне и побили, — со злым оскалом на лице произносит он. — Где моя дочь?

— Отпустите, пожалуйста, — пищит тихим голоском, и только сейчас Артур замечает, с какой силой впился в хрупкую ручку воспиталки своими сильными пальцами.

Он отступает на шаг, взгляд все бегает по детям, играющим на другой стороне комнаты, но смешные кудряшки Лизы не находит.

— Приведите Лизу, я забираю ее домой, — уже спокойней произносит он.

— Понимаете… Вас не было два дня. А… у нас инструкции… и… вы же знаете… а не было.

— Перестань мямлить, господи. Где. Моя. Дочь? — рявкает так, что Даша подпрыгивает на месте и отводит от него виноватый взгляд.

— Ее забрали, — так тихо, что Артуру кажется, что это всего лишь эхо чьего-то голоса.

— Куда? Кто? — Сердце в груди замирает, ярость и страх за дочь смешиваются воедино, придавая выражению его лица устрашающий вид.

— Органы опеки. Понимаете, вас не было…

Договорить она не успевает, Артур хватает ее за руку и выводит в коридор, чтобы своим видом не пугать детей. Припечатывает ее к стене, отмечая про себя, что серый чулок не так уж и плох. Если приглядеться, то лицо у нее красивое и губы что надо. Но сейчас не до этого.

— Какие, к черту, органы опеки? Ты что наделала? — рычит ей в лицо, и девушка не выдерживает такого давления— начинает дрожать словно осиновый лист.

— Я была против, честно. Я даже забрала Лизочку домой, когда вы не пришли за ней. Но Мария Павловна…

— Замолчи, — резко закрывает ей рот ладонью, не отрывая взгляда от испуганных глаз. — А теперь, пожалуйста, по делу и без заиканий. И коротко. Поняла?

Даша кивает. Этот мужчина, которым она восхищалась все это время, сейчас пугает ее до чертиков. Все же права была Мария Павловна: бандит он. Теперь уж без сомнений.

— Где моя дочь? Адрес.

— Шклярука двенадцать. Вам нужна Анастасия Сергеевна. Я записала специально номер, знала, что с вами что-то случилось. Вот, — тараторит Даша на одном дыхании и достает из кармана простеньких черных брюк, которые Артуру казались уродливыми, клочок бумаги с выведенными на них черной пастой цифрами.

— Благодарю. Если с Лизой что-то случится, виноватой будешь ты, — отпускает ее так неожиданно, что ноги подкашиваются и Даша падает на пол.

— Я пыталась помочь. А вы… вы хам! — в сердцах выкрикивает она, гордо задирая маленький носик.