Контракт на рабство. Рэй (СИ)

Рэй хотел возмутиться, ответить колкостью, но уже не мог терпеть сердечную боль. Ему казалось, что в груди горит пожар. Разрывая изнутри сердце, грудную клетку, прорывая кожу, огонь стремился наружу. Боль… Какая же это боль…

— Твой план сработал. Откат. Теперь все зависит от мальчишки. Надеюсь, вы с упырем не ошиблись…

Голоса едва слышались, будто на голову положили подушку, да и дышать было так же тяжело.

— Нам нужен Мэтью.

Рэй лег на кровать и скрутился калачиком. Давление на грудь нарастало изнутри, и он мечтал, чтобы сердце наконец взорвалось, потому что терпеть это было невыносимо. А еще гнетущее чувство вины…

Мэтью. Ты мне нужен.

Дверь слетела с петель и рухнула в коридор, в комнату ворвался Зверь. И моментально навстречу ему прыгнул огромный пес. Рэй затуманенным взором смотрел, как клубок из двух тел выкатился в темный коридор.

— Он убьет его, — прошептал он.

— Кто? Мэт? Да ну. Мой Деймон сильнее, он заставит волка вернуться в человеческое тело, — самодовольно ответил Грэй и, достав из кармана маленький фотоаппарат, сделал несколько снимков Лоренцо. — Отдашь Владу. Терпи. Это метки, ты сейчас чувствуешь все то, что чувствует он.

Он? Лоренцо? Эта невыносимая боль, это огромное желание жить, пусть даже так, неполноценно, но жить, этот голод и это чувство предательства. Это уже было. И вновь предали, бросили, не поняли. Опять отвергли предлагаемую защиту. И теперь все, что было выстроено с такой тщательностью и любовью, рухнет. Прольется кровь…

Так это не его? Это эмоции умирающего Лоренцо?

Боги, какая боль.

— Ты выживешь. Деймон не даст тебе уйти в мир теней. Ты будешь жить. А когда это все закончится, приходи ко мне в гости… А вот и оборотень.

Мэтью? Рэй тихонько вздохнул, когда его прижало к себе большое обнаженное тело.

— Я с тобой. Держись. Больше он не будет мучить тебя.

Мэтью баюкал его в руках, и Рэй цеплялся за его голос, они оба за него цеплялись. Лоренцо не хотел уходить. Не хотел…

— Нельзя так. Нельзя было его убивать так.

— Тс-с-с, все уже в прошлом. Его больше нет.

Показалось или в голосе оборотня проскользнула грусть?

— Нет, — Рэй с силой вцепился в руку Мэтью. — Нет. Я… не хочу. Мы не должны. Он думает, что будет кровь, много крови… Мэт, это неправильно. Я… я… не хочу, чтобы он умер. Я просто хотел свободы, хотел, чтобы он оставил меня в покое, чтобы позволил жить, как мне нравится, чтобы не вмешивался. Я не хотел, чтобы было так… Прошу тебя…

— Тихо, тихо, — шептал Мэтью, целуя его в глаза. И боль притуплялась. — Тихо, лисенок. Я не могу его вернуть.

— Тогда зачем эти метки, если я не могу спасти своего мастера? — закричал Рэй, выгибаясь от пронзительной боли. — Как я буду жить, зная, что убил его?

— Мэт, ты знаешь что делать, — раздался голос Деймона. — Прощай.

— Спасибо, пес. До встречи.

— Мэт. Сделай что-нибудь, — Рэй почувствовал, что они остались в комнате одни.

— Прости, лисенок.

— Я знаю, ты можешь. Можешь, но не хочешь, — Рэй кричал, вцепившись в руку Мэтью. — Ты можешь.

Мэтью молчал, и по его волчьим глазам ничего нельзя было прочесть.

И тогда сердце все же не выдержало, взорвалось. И Рэй изо всех сил толкнул свою боль в сторону вампира.

Гори ты синим пламенем.

Энергия вырвалась из тела, и на мгновение глаза волка сверкнули печалью, а затем безысходной обреченностью. Но лишь на мгновение, на такой ничтожный миг, что Рэй этого не заметил. Как не заметил и тихого вдоха вампира, грудь которого поднялась и опала. Для Рэя наступила оглушающая тишина без боли, без мыслей, без эмоций.

— Я умер? — прошептал он, вглядываясь в лицо грустного Мэтью.

— Нет, ты живее всех живых. Метки исчезли.

— Я свободен? — Он не верил в это, прислушиваясь к ощущениям, разыскивая в душе или в мозгу отголоски присутствия Лоренцо. Но их не было. Ни малейшего отзвука мастера города. — Я свободен.

Мэтью поцеловал его в лоб.

— Нам нужно разжиться одеждой, моя пала при преобразовании. — Мэт тяжело поднялся, и Рэй заметил на его теле глубокие раны. Оборотень проследил за его взглядом и криво усмехнулся. — Деймон бывает резок. Но это не опасно. Пошли отсюда.

— Да. — Рэй схватил листы с интервью, теперь уже посмертным, фотоаппарат, запихнул все это в карман халата и, стараясь не смотреть на Лоренцо, первым вышел из спальни.

— Мне нужно до заката спрятать стаю. Когда солнце сядет, в городе начнутся вампирьи переговоры. — Мэтью на мгновение прижал его к себе. — Как ты?

— Плохо. Ощущаю себя предателем, — вздохнул Рэй, обнимая его в ответ. — Это все неправильно.

— Ничего еще не закончилось. — Мэтью не улыбался. — Тебе нужно на работу. Где-то здесь лежка Дика, у него можно найти для тебя одежду.

Дика они нашли в гримерной. Он сидел напротив зеркала и не моргая смотрел на свое отражение. Как никогда собранный и серьезный.

— Ты уже знаешь? — не здороваясь, хмуро спросил он у Мэтью. Тот кивнул. — Молодые вампиры орали во сне, а старые все как один проснулись, но сидят по своим гробам, ждут заката. На закате начнется бойня, и нам лучше быть как можно дальше от их разборок.