Контракт на убийство

Он сам во всем виноват. Нельзя было пренебрегать тренировкой!.. А то возомнил себя сверхчеловеком, и вот результат… Г невольно улыбнулся: ничего себе сверхчеловек весом в пятьдесят два килограмма и ростом с жокея! Да, но зато у него острый, как у хищной птицы, глаз, который все видит, ничего не упускает, запоминая, словно компьютер, каждую мелочь, и, удесятерив свою зоркость с помощью увеличительного стекла оптического прицела, мечет молнию, безошибочно направляя ее прямо в цель. Это создает иллюзию непобедимости. И постепенно начинаешь забывать, что глаз, рука, палец день ото дня изнашиваются, утрачивая свою силу, что их уязвимость нельзя оставлять без внимания, за ними надо неустанно следить, поддерживая не только ежедневной тренировкой, но и режимом питания, строгим распорядком жизни. Если хочешь оставаться непревзойденным чудом ловкости, виртуозом в искусстве дарования мгновенной смерти, необходимо работать и работать, научить каждый мускул замирать по команде и оставаться неподвижным, как камень. Г не раз завидовал отборным стрелкам жандармерии: у них есть специальный тир с движущимися мишенями, и они могут стрелять вволю: из винтовки или из револьвера, очередями или одиночными выстрелами. Да, они имеют возможность тренироваться, но даже самому лучшему из них не дано сравниться с Г в быстроте и обрести то, что выделяет его из всех: особый дар, который по неведомому капризу судьбы ему суждено было унаследовать от пьяницы отца. «Семейство Буффало». Черно-красные афиши, отец в костюме охотника, повергающий огромного слона… Да, все это было в прошлом, в те далекие времена, когда семейство владело шикарным фургоном за цирком, сиявшим огнями день и ночь. Но постепенно афиши становились все менее кричащими, а потом и вовсе исчезли. На смену семейству Буффало пришел «Том Гаучо». Затем Гаучо уступил свой винчестер и прочие атрибуты кому-то другому… Впрочем, зачем вытаскивать на свет божий замшелые воспоминания. Пора бы уже прийти этому местному доктору. А лекарство найти просто! Проще некуда: возобновить как можно скорее тренировку. В Гаврском лесу лишь изредка появляются лесорубы. Выстрелов никто не услышит, на то существует глушитель. Даже белки не всполошатся. А что касается револьвера, то по соседству есть просторный, глухой подвал «Космоса», разорившегося ночного заведения. К тому же времени у Г впереди предостаточно, ибо контракты подвертываются все реже, а впереди – отпуск, так что эта незначительная дрожь пройдет. И все-таки Г не терпится поскорее удостовериться во всем. Он бежит открывать дверь врачу, молодому человеку спортивного вида в теннисном костюме.

– Извините, – говорит доктор. – Сейчас у меня есть время, и я пользуюсь случаем, чтобы сыграть два-три сета.

Г приглашает доктора в гостиную, где успел навести порядок.

– Так что у нас случилось? – продолжает доктор.

– Да вот рука дрожит.

– Покажите!

По счастью, рука соизволила продемонстрировать несколько беспорядочных движений. Доктор ощупал ее, потянул за пальцы. Осмотрел сжатый кулак и медленно раскрывающуюся ладонь.

– Вытяните руку. Попробуйте не двигаться. Вы не пьете?

– Нет.

– Употребляете наркотики?

– Никогда.

– Ваша профессия?

– Коммивояжер.

– Много ездите?

– Пока еще довольно много.

– Сколько вам лет?

– Скоро сорок шесть.

– Женаты?

– Нет.

– Есть подружка?

– Нет.

– В последнее время у вас не было депрессии? Заметьте, сама по себе депрессия ровным счетом ничего не значит. Я имею в виду, не принимали ли вы транквилизаторы?

– Нет.

– Не найдется ли у вас веревки?

– Сейчас.

Г приносит с кухни моток веревки.

– Отмерьте пятьдесят сантиметров. Вот так! Хорошо. Разрежьте этот кусок надвое и положите на стол оба конца рядом. А теперь соедините их, завязав узлом. Прекрасно. Вы левша. Первой пришла в движение ваша левая рука, видите: большому и указательному пальцу не удается сразу схватить веревку. Указательный пытается это сделать, допускает промашку, выходит из себя и – готово! Дрожь перекидывается на другие пальцы! Упорствовать не стоит: сейчас и правая рука одеревенеет, и вы сумеете связать концы веревки лишь после нескольких попыток, а это приведет вас в ярость.

Наступило молчание. Наконец Г решается задать вопрос:

– Стало быть, у меня паркинсонизм?

– Вовсе нет. Я не стану читать вам лекцию, но всем известно, что дрожание при болезни Паркинсона происходит в спокойном состоянии, после совершенного усилия, тогда как у вас оно, наоборот, начинается в тот самый момент, когда вы хотите, чтобы ваша рука взяла какой-то предмет. Так что без паники. Это легко поддается лечению. И давно появилось дрожание?

– Нет.

– Когда же?

– Несколько дней назад.

– Превосходно. О таком пациенте можно только мечтать. Как это началось? В результате пережитого волнения? Или от усталости? Давайте проверим ваше давление.

Достав аппарат, доктор берет руку Г.

– Сто десять на семьдесят. Не блестяще. Для начала надо вас немного подкрепить. У входа я заметил чемодан. Вы уезжаете?

– Да.

– Скоро?

Г не решился ответить: сейчас – и потому говорит: завтра.

– Далеко собираетесь?

– В Виши.