Контракт на убийство (Они называют меня наемником - 9)

А потом пришел инспектор Термонд. Физически Фрост чувствовал себя уже довольно неплохо, но его душа по-прежнему как бы отсутствовала на этом свете. Он смутно помнил, как шотландец рассказывал ему об итогах операции, но они совершенно не интересовали капитана.

- Ну, держитесь, приятель, - сказал Термонд. - Нельзя же так раскисать.

- Отстаньте от меня, - глухо ответил Фрост. - Я сам буду решать свою судьбу.

- Ну, как хотите, - пожал плечами инспектор. - Вы уже не ребенок, так что не стану вас учить. Одна просьба. Мы тут взяли кое-кого из этого Народного Фронта. Я бы хотел, чтобы вы присутствовали на допросе, возможно, опознаете кого-то. Понимаю, что вам сейчас не до того, но...

Фрост посмотрел на него несколько секунд, а потом кивнул. Капитан решил, что это будет последнее, что он сделает в своей жизни - поможет свершиться возмездию. А потом...

Глава двадцать пятая

Машина быстро мчалась по шоссе. Фрост сидел сзади рядом с Термондом. Он был еще слаб и быстро уставал. Его глаз то открывался, то закрывался. Капитан еле сдерживал зевоту.

- Сколько, черт возьми, мы еще будем так кататься? - раздраженно спросил он. Инспектор улыбнулся.

- Один мой знакомый однажды сказал, что бранные слова заменяют малообразованным людям прилагательные. Вы согласны?

- Мне не до шуток, - буркнул Фрост. Когда вы наконец объясните, что происходит?

- Лучше возьмите вот это. Я подобрал его возле вашего тела перед тем, как вас забрали в больницу.

Он протянул капитану кольт калибра 357. Тот самый кольт, который подарил Фросту его старый друг Рон Маховски перед отъездом в Европу.

- А вот и патроны, - в руках Термонда появились несколько снаряженных кассет. - Если вам нужны еще боеприпасы, то они вон в той коробке рядом с вами.

- Да в чем дело? - разъярился Фрост. - Что вы со мной в кошки-мышки играете?

Он был так зол, что даже не успел обрадоваться любимому револьверу. Инспектор вздохнул.

- Я не хотел говорить вам так сразу, - извиняющимся тоном произнес он, поскольку врачи запретили вас беспокоить. Нервы, мол, и все такое. Но вижу, что от вас никуда не денешься.

- Да говорите же прямо! - рявкнул капитан.

- Сейчас скажу, - кивнул шотландец с невозмутимым видом. - Это касается вашей знакомой, Карлотты Фляйш. Она солгала вам. Ее не было в Лондоне в день взрыва в универмаге. Таким образом, она не могла убить вашу подругу, не так ли?

Фрост вздрогнул. У него снова закружилась голова, он вцепился в сидение побелевшими пальцами. Ему хотелось выскочить из машины и побежать, не разбирая дороги. И кричать во весь голос, кричать и выть.

- И кто это выдумал, что люди перед смертью всегда говорят правду? поморщился инспектор, словно не замечая того состояния, в котором был капитан.

- Что? - прохрипел Фрост.

- Недавно у меня был разговор с вашим старым приятелем О'Хара. Парень мне понравился, хотя он и ирландец.

- Причем тут О'Хара?

- Сначала он хотел связаться с вами, но потом решил поговорить со мной. Это один из тех людей, которые не доверяют врачам, и он спрашивал меня о состоянии вашего здоровья. Мы с ним сразу нашли общий язык. Он сообщил мне кое-какие детали о вашей подруге и мне пришла в голову одна мысль. В бреду вы подробно рассказывали, как Карлотта Фляйш убила мисс Столмен и я решил проверить по больницам, не поступал ли куда-нибудь в тот день труп с огнестрельной раной головы. Оказалось, что нет. Тогда я решил поближе изучить биографию Карлотты, поднял архивы, рапорты агентов о слежке за ней. В этом, кстати, мне очень помогла ваша знакомая, мадемуазель Гутьерес. Мы провернули солидную работу, и кое-что нам удалось установить. Так что дело еще не закончено.

- Какое дело? - тупо переспросил Фрост. - О чем вы говорите?

Он хотел прикурить сигарету, но пальцы его не слушались, и он никак не мог щелкнуть зажигалкой.

- А вот, послушайте, - невозмутимо продолжал инспектор. - В результате нашего расследования мы вышли на один дом. Этакая современная вилла в восточной Англии. Она принадлежит одному парламентарию, политическому деятелю, который известен своими симпатиями к левым, в том числе и к террористам. Этот ненормальный считает их истинными борцами за свободу и все такое. К сожалению, это слишком крупная шишка, чтобы я мог заявиться к нему с обыском. Да и улик против него особых нет. За убеждения ведь у нас не судят. Но мы понаблюдали немного за его загородным домом и установили, что там постоянно проживают человек шесть-семь, молодые люди обоего пола. Физиономия одного из них была уже нам знакома, а когда мы копнули поглубже, то обнаружили нечто весьма интересное.

Голова Фроста шла кругом, он с. трудом улавливал смысл сказанного инспектором. Но какое отношение эти все имеет к нему, Фросту. И к Бесс... Которой уже нет.

- Так вот, - продолжал шотландец. - Этого парня зовут ван Браш. И хотя у нас еще нет неопровержимых доказательств, я уверен, что это именно он несет ответственность за взрыв в лондонском универмаге. То есть, если ваша подруга действительно погибла, то ее убил ван Браш.

Фрост покачал головой и скрипнул зубами. Инспектор улыбнулся.