Читаем Контракт на убийство полностью

И Г опускает руку, отыскивая поднятую к нему морду. Кончиками пальцев он гладит удивительно мягкую шерсть возле ушей — те прижимаются, упиваясь хозяйской лаской, — и возле закрытых глаз под трепетными веками, которые вдруг открываются, вновь вспыхнув двумя жаркими звездочками. Г больше не один — какое небывалое, неведомое доселе чувство. Раздумывая над тем, что надо бы заказать горчицу и прочую еду, которую легко взять с собой на пикник, ибо соседний лес так и манит долгими прогулками, и еще коробки, множество коробок «Фролика» и «Пала», чтобы утолить растущий аппетит молодого человека, притулившегося у его ноги, Г задается вопросом: почему он раньше не завел собаку? Конечно, ради удобства. Он слишком часто отлучался, а собаку, похоже, нельзя сдать в какой-нибудь пансион наподобие того, как оставляют на стоянке автомобиль. Да и какую собаку? Он презирает козявок с вычурными головками, даже более того: от всей души презирает дамочек с собачками, все эти нежности, игры в маленьких девочек, стосковавшихся по куклам! По сути, он всегда ощущал себя вожаком в своей стае. Вот почему оба они сразу признали друг друга, верно, артист?

И Г протягивает нежную корочку жаркого, протягивает не глядя. Да и какая в том необходимость! Лакомство тут же исчезает в пасти, звучно захлопнувшейся, словно футляр для очков. Тише, тише, надо учиться манерам. До чего же забавно вдруг обнаружить, что больше не говоришь себе «А я», говоришь «А он»! Необременительное, словно тень, присутствие наделяет каждую мысль вторым смыслом, лишая ее привычной сухости. «Если теперь я разомлею и стану нежничать, то мне крышка! — думает Г. — И это свалилось на меня невзначай, потому лишь, что я имел несчастье промахнуться. И вот он здесь, ты здесь, паршивец?»

Пальцы почесывают темную полосу, идущую от ушей к носу и придающую псу озабоченный вид. Г незачем следить за своей рукой. Возможно, она не в состоянии больше держать оружие, зато сразу приспособилась к размерам мохнатой рожицы, которую прикосновение хозяина буквально завораживает. До чего же забавен этот немой диалог между тем, кто вроде бы сосредоточенно ест, не отвлекаясь, и тем, кто, казалось, вслушивается в непроизнесенные слова, ловя их на лету. Но вот приходит черед десерта, то есть трубки, и хотя Ромул не в восторге от всех этих спичечных игр и заставляющих его чихать клубов дыма, выразить свою досаду он не осмеливается даже намеком. Потом для разминки прогулка по саду.

— Послушай, ты все заметнее прихрамываешь. Дай-ка я погляжу.

Силой уложив Ромула на подстилку, Г осторожно ощупывает лапу. Ромул глухо скулит, посапывая носом.

— И за что мне достался такой неженка, — громко произносит Г ворчливым тоном, который так нравится псу.

Протирая марганцовкой слегка воспалившуюся рану, Г говорит не переставая. Он понял, что следует говорить за двоих и что пес инстинктивно улавливает смысл сказанных слов. Существуют слова «собачьи» и слова «человечьи», они почти одинаковы, даже такие большие уши, как у Ромула, не могут отличить их, поэтому останавливаться не следует. Стоит потерять нить, и можно услышать заливистый лай, еще не отработанный Ромулом должным образом, но вызывающий у собеседника несомненный интерес.

— Что? — спрашивает Г. — Что ты там рассказываешь? Да ты, я вижу, шутник.

С лечением покончено. Ромул хочет встать.

— Нет, ты останешься здесь. Вздремни малость. Меня ждет работа.

Незнакомое слово, но мрачное, ибо хозяин уходит в другую комнату. Как трудно, однако, быть послушным.

<p>Глава 6</p>

Г аккуратно раскладывает папки, письма, заметки. Второпях он все перепутал, но президент Ланглуа был человеком методичным, и содержимое каждой папки указано на этикетках: «Переписка», «Индосуэц», «Адреса», «Письма», «Копии», «Разное», «Собака»…

Собака? Что это означает? Г начинает листать досье Ромула. Тут всего понемногу. Прежде всего, родословная, что-то вроде паспорта.

Имя собаки: Ромул.

Порода: немецкая овчарка.

Пол: мужской.

Окрас: черный с рыжиной.

Шерстный покров: жесткий, прямой остевой волос. На шее волос длинный, плотный. На верхней части ног образует очес.

Рост: нормальный.

Дата рождения: 20 мая 1987.

Зарегистрирован в центральной картотеке: № 422. Недостатки: скошенный круп, хвост крючком.

— Еще чего! — возмущается Г. — Крючком! Какая глупость.

Он открывает дверь, и Ромул проскальзывает у него между ног, бегает по комнате, все обнюхивая. Г останавливает его, поймав за ошейник.

— Дай-ка взглянуть на твой хвост. Замечательный хвост. На некоторых ничем не угодишь! А это что такое: «скошенный круп»? Круп абсолютно безупречный. Лежать. Не двигаться. Я работаю.

Продолжая изучать документы, Г шепчет:

Перейти на страницу:

Все книги серии Misterium

Книга потерянных вещей
Книга потерянных вещей

Притча, которую нам рассказывает автор международных бестселлеров англичанин Джон Коннолли, вполне в духе его знаменитых детективов о Чарли Паркере. Здесь все на грани — реальности, фантастики, мистики, сказки, чего угодно. Мир, в который попадает двенадцатилетний английский мальчик, как и мир, из которого он приходит, в равной мере оплетены зловещей паутиной войны. Здесь, у нас, — Второй мировой, там — войны за обладание властью между страшным Скрюченным Человеком и ликантропами — полуволками-полулюдьми. Само солнце в мире оживших сказок предпочитает светить вполсилы, и полутьма, которая его наполняет, населена воплотившимися кошмарами из снов и страхов нашего мира. И чтобы выжить в этом царстве теней, а тем более одержать победу, нужно совершить невозможное — изменить себя…

Джон Коннолли

Фантастика / Сказки народов мира / Ужасы и мистика / Сказки / Книги Для Детей

Похожие книги

Абсолютное оружие
Абсолютное оружие

 Те, кто помнит прежние времена, знают, что самой редкой книжкой в знаменитой «мировской» серии «Зарубежная фантастика» был сборник Роберта Шекли «Паломничество на Землю». За книгой охотились, платили спекулянтам немыслимые деньги, гордились обладанием ею, а неудачники, которых сборник обошел стороной, завидовали счастливцам. Одни считают, что дело в небольшом тираже, другие — что книга была изъята по цензурным причинам, но, думается, правда не в этом. Откройте издание 1966 года наугад на любой странице, и вас затянет водоворот фантазии, где весело, где ни тени скуки, где мудрость не рядится в строгую судейскую мантию, а хитрость, глупость и прочие житейские сорняки всегда остаются с носом. В этом весь Шекли — мудрый, светлый, веселый мастер, который и рассмешит, и подскажет самый простой ответ на любой из самых трудных вопросов, которые задает нам жизнь.

Александр Алексеевич Зиборов , Гарри Гаррисон , Илья Деревянко , Юрий Валерьевич Ершов , Юрий Ершов

Фантастика / Боевик / Детективы / Самиздат, сетевая литература / Социально-психологическая фантастика