Контракт Паганини

— Беверли, это ты? — спросила Сага.

Кто-то дышал в трубку.

— Беверли, ответь, пожалуйста. — Сага старалась говорить как можно ласковее. — Ты где?

— Я…

Снова тишина.

— Что? Беверли, что ты сказала, я не расслышала.

— Мне еще нельзя выходить, — прошептала девушка и отключилась.

* * *

Притихший и бледный Роберт Риссен проводил Сагу в комнату Беверли и попросил запереть дверь, когда она закончит. Комната казалась почти необитаемой. Там не было ничего, кроме висевшей в шкафу одежды, пары резиновых сапог, стеганой куртки и зарядного устройства для телефона.

Сага заперла за собой дверь и спустилась на половину Акселя Риссена, пытаясь понять, что имел в виду Йона, сказавший, будто девочка может быть свидетельницей. Она прошла через гостиные, салоны и тихую библиотеку. Дверь в спальню Акселя была полуоткрыта. Сага прошла по толстому китайскому ковру, миновала кровать, зашла в устроенную рядом ванную. Что-то заставило ее напрячься. По комнате разливалось странное чувство; Сага потянулась к «глоку» в наплечной кобуре. На столе стоял тяжелый стакан со свисавшим из него засохшим одуванчиком.

Пыль плясала в солнечном луче, мебель и вещи были обременены молчанием. У Саги встрепенулось сердце, когда ветка росшего за окном дерева стукнула по стеклу.

Сага подошла к разобранной постели, посмотрела на складки измятых простыней, на две подушки.

Ей показалось, что из библиотеки доносятся осторожные шаги, и она уже собиралась прокрасться туда, когда чья-то рука схватила ее за ногу. Под кроватью кто-то лежал. Сага рывком высвободилась, попятилась, достала пистолет и случайно перевернула столик со стаканом.

Она встала на колени, навела пистолет, но тут же опустила оружие.

Из темноты на нее большими перепуганными глазами смотрела девочка. Сага сунула «глок» в кобуру и глубоко вздохнула.

— Вы светитесь, — прошептала девочка.

— Ты Беверли?

— Мне уже можно выйти?

— Можно. Честное слово.

— Час уже прошел? А то Аксель сказал, что мне нельзя вылезать час.

— Прошло гораздо больше часа.

Сага помогла ей выбраться из тесноты. На девочке было только белье, ее тело затекло от долгой неподвижности. Короткая стрижка, руки покрыты черными рисунками и буквами.

— Что ты делала под кроватью Акселя? — Сага постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно.

— Он мой лучший друг, — тихо объяснила Беверли, натягивая джинсы.

— Мне кажется, он в опасности. Расскажи, что ты знаешь.

Беверли замерла с футболкой в руках. Она вдруг покраснела, глаза наполнились слезами.

— Я не…

Беверли замолчала — у нее задрожали губы.

— Успокойся, — попросила Сага, стараясь подавить раздражение. — Начни с самого начала.

— Я лежала в постели, когда Аксель вошел, — слабым голосом заговорила Беверли. — Я сразу поняла, что что-то случилось, он был весь бледный. Я подумала — он расстроился из-за того, что я ездила на попутках, мне этого нельзя.

Она замолчала и отвернулась.

— Беверли, ради бога, продолжай, у нас очень мало времени.

Беверли прошептала «извините» и вытерла слезы футболкой. Мокрые глаза, кончик носа покраснел.

— Аксель вошел, — сосредоточенно продолжила она. — Велел мне залезть под кровать и целый час прятаться… потом побежал в гостиную, и… я видела только их ноги. К нему сзади подошли двое дядек. И сделали с ним что-то ужасное. Он закричал, они повалили его на пол, завернули в белый мешок и унесли. Все было так быстро, даже не верится. Я не видела их лица… Я даже не знаю, люди ли это были.

— Погоди-ка, — попросила Сага и достала телефон. — Ты поедешь со мной и расскажешь все то же самое человеку, которого зовут Йенс Сванейельм.

Сага трясущимися от волнения руками набрала номер Карлоса Элиассона.

— У нас есть свидетель, который видел, как похищают Акселя Риссена. У меня есть свидетель, — повторила она. — Свидетель, который видел, как на Риссена напали и увезли, этого должно быть достаточно.

Слушая ответ Карлоса, Сага встретилась глазами с Беверли.

— Отлично, мы уже выезжаем, — сказала она. — Позвоните Сванейельму, пусть он свяжется с Европолом.

108 Лояльность

Рафаэль Гуиди прошел по столовой, держа в руках папку черной кожи. Папку он положил на стол и подтолкнул ее к Акселю.

— Кошмаром Понтуса Сальмана, как вы, вероятно, поняли, был вынужденный выбор между женой и сестрой, — пояснил Гуиди. — Я раньше не думал, что так уж необходимо устраивать все настолько драматично, но я… как бы это выразиться… понял: некоторые люди вообразили, что смогут избежать кошмара, убив себя. Не поймите меня неправильно. Для большинства все обстоит приятно и цивилизованно, я очень щедр к тем, кто лоялен ко мне.

— Вы угрожаете причинить вред Беверли.

— Можете выбрать между ней и своим младшим братом, если хотите, — предложил Рафаэль. Он хлебнул своего витаминного напитка, вытер уголок рта и отправил Питера за скрипкой.