Контракт Паганини

Человек в черном облизал губы и попытался поднять голову. Не сумел. Видимо, из-за потери крови он уже терял сознание. Пенелопа, не спуская с него дула пистолета, другой рукой подняла ему подбородок и посмотрела в лицо. Стиснула зубы, снова увидев усталые черты — лицо, которое она уже видела в свете молний, когда на острове Чюммендё шел дождь. Вспомнила спокойные глаза и пересекающий рот шрам. Вот и сейчас этот человек был спокоен. Пенелопа успела подумать: удивительно, он ни капли не боится меня, — как вдруг убийца схватил ее за волосы и дернул к себе. В его руках было столько силы, что Пенелопа ткнулась лбом ему в грудь. Она не успела уклониться; убийца вывернул ей руку и отнял пистолет. Пенелопа изо всех сил рванулась, оттолкнулась ногами, упала на спину — а, взглянув вверх, увидела, что на нее направлено дуло, и услышала два быстрых выстрела.

86 Белая береза

Йона спустился, прошел по коридору первого этажа и только теперь почувствовал тяжесть в легких и жжение в глазах. Надо было выйти на воздух, продышаться. Комиссар закашлялся, оперся о стену, потом упрямо пошел дальше. На верхнем этаже снова что-то грохнуло; люстра сорвалась и упала на пол прямо перед ним. Выли сирены «скорой помощи». Комиссар быстро одолел последний отрезок коридора. Сразу за дверью на асфальтированной площадке стояли шестеро немцев-полицейских: проверка документов. Йона глубоко вдохнул чистый воздух, закашлялся и огляделся. Из двух пожарных машин в окна посольства тянулись лестницы. Возле калитки по ту сторону ограды толпились полицейские и персонал «скорой помощи». Карл Манн лежал на траве; врач «скорой» склонился над ним и выслушивал его легкие. Пенелопа Фернандес с одеялом на плечах брела вдоль ограды японского посольства.

Перед тем как выбраться из горящего здания, Йона вернулся в мужской туалет и забрал засунутый за бачок рюкзак. Просто по наитию. Комиссар не мог понять, зачем ликвидатору понадобилось прятать пустой рюкзак, если он бросил пистолет с магазинами у всех на виду, в раковине.

Комиссар опять закашлялся, открыл грубый нейлоновый рюкзак и заглянул в него. Рюкзак оказался не пустым. В нем лежали три разных паспорта и короткий нож со свежей кровью на лезвии.

Кого же ты порезал, подумал Йона.

Он еще раз взглянул на нож, на светлое лезвие из спеченной стали; кровь уже начала свертываться. Потом комиссар опять взглянул на площадку перед посольством, на машины «скорой помощи», на людей по ту сторону посольской калитки. Женщина в прогоревшем до дыр платье лежала на носилках, держа за руку другую женщину. Пожилой мужчина с пятном сажи на лбу говорил по телефону, взгляд был совершенно пустым.

Йона понял, что ошибся. Он швырнул рюкзак и окровавленный нож на пол и бросился к калитке, крича охране, чтобы его пропустили.

Комиссар выбежал с территории посольства, нырнул под пластиковую ленту, огораживавшую территорию, молча протолкался через толпу журналистов и бросился прямо на дорогу. Остановился возле желтой «скорой помощи», которая как раз отъезжала от посольства, и, вытаскивая удостоверение, крикнул:

— Рану на плече осмотрели?

— Что? — спросил водитель.

— Пациент, которого во время взрыва ранило в плечо.

— Вряд ли он тут самый тяжелый раненый, учитывая…

— Мне надо посмотреть на рану, — оборвал Йона.

Водитель «скорой» запротестовал было, но что-то в голосе Йоны заставило его замолчать.

Йона обошел машину и открыл задние дверцы. Лицо человека на носилках было полностью закрыто компрессом; к носу тянулись трубочки, по которым подавался кислород, изо рта торчал отсасыватель. Санитар быстро разрезал на пациенте черную куртку и рубашку и обнажил рану на плече.

Это было не огнестрельное ранение. Это была глубокая резаная рана, оставленная лезвием ножа.

Йона вылез из «скорой помощи», оглянулся на территорию посольства и встретился глазами с Сагой. Она держала в руке пластиковый стаканчик с водой, но, увидев, что Йона смотрит на нее, выбросила стакан и побежала к комиссару.

— Он снова ушел, — проворчал Йона. — Нельзя его упустить.

Йона огляделся. Совсем недавно, выбегая к «скорой помощи», он видел, как Пенелопа с одеялом на плечах идет вдоль ограды японского посольства и сворачивает на Ердесгатан.

— Возьми оружие! — крикнул он Саге.

Комиссар пробежал вдоль ограды, свернул направо, огляделся. Ни Пенелопы, ни ликвидатора видно не было.

Какая-то женщина пустила своих поджарых далматинов побегать по травке позади Итальянского института культуры.

Йона бросился вдоль ослепительно белого фасада, на бегу доставая пистолет. Убийцу спасли из переполненного посольства вместе со всеми остальными.

Сага что-то прокричала комиссару в спину, что — он не расслышал. Сердце бешено колотилось, в голове шумело.

Комиссар уже несся по направлению к перелеску, как вдруг услышал стрельбу. Оступаясь, он перебрался через канаву, бегом взлетел на пригорок и оказался под деревьями.

Раздались еще выстрелы, сухой острый треск.