Контракт Паганини

— Так что же это за фотография? Почему Пальмкруна из-за нее покончил с собой? Единственное, что мы пока видим — это что он встречался в ложе вот с этими людьми.

Они в молчании ехали на юг по пыльному шоссе. Комиссар рассматривал фотографию. Перевернул ее, посмотрел на оборванный уголок и задумался, потом спросил:

— Так значит, фотография сама по себе совершенно не опасна?

— По-моему, нет.

— А вдруг Пальмкруна решил, что человек, сделавший эту фотографию, может раскрыть его тайну, и потому покончил с собой? Может быть, фотография — это просто предупреждение? Может быть, Пенелопа и Бьёрн важнее фотографии?

— Ни фига мы не знаем.

— Почему, кое-что знаем, — не согласился Йона. — Беда в том, что нам не удается соединить фрагменты, которые мы успели найти. Мы можем пока только догадываться, какое именно задание дали ликвидатору. Но похоже, что он искал фотографию, чтобы уничтожить ее, и что он убил Виолу Фернандес, думая, что она — Пенелопа.

— Фотографию вполне могла сделать Пенелопа. Но «гроб» не удовлетворился тем, что просто убил женщину.

— Вот и я начинаю так думать. Мы не знаем, что за чем следует… Фотография ли приведет нас к фотографу, которого считают безусловной угрозой? Или фотограф — к фотографии, которую считают безусловной угрозой?

— Первой целью ликвидатора стала квартира Бьёрна.

С полчаса, до самого полицейского управления на Кунгсхольмене, они ехали в молчании, потом Йона принялся снова рассматривать фотографию. Четыре деловых человека в ложе, еда, четверо музыкантов на сцене у них за спиной, инструменты, тяжелый занавес, бутылка шампанского, высокие бокалы.

— Смотрю я на фотографию, — сказал Йона, — вижу четыре лица… и думаю: один из тех, кто находится в этой ложе, стоит за убийством Виолы Фернандес.

— Согласна. Пальмкруна мертв, так что его можно исключить. Остаются трое… двух из которых мы не сможем допросить, они для нас вне досягаемости.

— Надо разговорить Сальмана, — заключил Йона.

— Вызовем его на допрос?

48 Венец

Дозвониться до «Силенсиа Дефенс» оказалось нелегко. Все доступные телефонные номера вели в один и тот же лабиринт тонального набора и автоответчиков. Но в конце концов Сага нашла выход: нажала девятку и «звездочку» и позвонила в отдел продаж. Ее соединили с секретарем отдела. Сага пропустила мимо ушей вопросы секретарши и сразу перешла к делу. Секретарша помолчала, потом объяснила Саге, что та набрала неверный номер и что время, отведенное для телефонных звонков, закончилось.

— Пожалуйста, перезвоните завтра утром с девяти до одиннадцати…

— Передайте Понтусу Сальману, что сегодня в два часа дня к нему приедут из Службы безопасности, — перебила Сага.

В трубке послышалось тихое пощелкивание — секретарша что-то набирала на компьютере.

— К сожалению, он весь день на совещании.

— Но не в два часа, — сказала Сага помягче.

— И в два тоже, он…

— Потому что иначе я сама его сейчас отыщу! — снова перебила Сага.

— Я передам ваше пожелание.

— Большое спасибо. — Сага попрощалась и через стол взглянула на Йону.

— В два? — спросил он.

— Да.

— Томми Кофоэд хочет посмотреть на фотографии. Заглянем к нему после обеда, перед тем как ехать.

Пока комиссар обедал с Дисой, эксперты из уголовной полиции портили фотографию.

Лицо одного из четырех человек расплылось, и его стало невозможно опознать.

* * *

На кухне у Йоны Диса тихо улыбнулась, выложив рис из кастрюли. Протянула тарелку с рисом Йоне и стала смотреть, как он смачивает руки, чтобы проверить, достаточно ли рис остыл и можно ли начинать лепить из него шарики.

— Тебе известно, что в Сёдермальме есть собственная голгофа? — спросила она.

— Голгофа? Это разве не?..

— Голгофа, как в Иерусалиме, — кивнула Диса, открыла кухонный шкафчик, достала два бокала и налила белого вина в один и воды — в другой.

У Дисы было умиротворенное лицо. Веснушки стали ярче, растрепанные волосы заплетены в нетугую косу. Йона вымыл руки и взял чистое полотенце. Диса обняла его. Он зарылся лицом в ее волосы, вдохнул ее запах, почувствовал, как ее теплые руки гладят его по спине и затылку.

— Может, попробуем? — прошептала она. — Ведь можно же просто попробовать?

— Диса… — тихо ответил он.

Она крепко-крепко прижала его к себе и тут же высвободилась из его объятий.

— Иногда ты меня просто бесишь, — буркнула она и отвернулась.

— Я такой, какой есть.

— Хорошо все-таки, что мы не живем вместе, — перебила она и вышла.

Йона услышал, как она заперлась в ванной. Ему хотелось пойти за ней, постучать в дверь, но он знал, что Дису нужно ненадолго оставить в покое. Поэтому он продолжил готовить. Положил на ладонь кусочек рыбы, полил васаби.

Через несколько минут дверь ванной открылась и Диса вернулась в кухню. Встала в дверях, наблюдая, как Йона готовит суши.

— Помнишь, — посмеиваясь, сказала она, — как твоя мама всегда вытаскивала лосося из суши, жарила, а потом снова совала в рис?

— Да.

— Я начну накрывать?

— Если хочешь.