Контракт. Полное подчинение

Амина рассмеялась и бросила взгляд в зеркало. За ней, на шкафу, висело свадебное платье её мечты. Лёгкое, струящееся, созданное из почти невесомых венецианских кружев цвета слоновой кости, что невероятно подходило к её немного смуглой коже и тёмным волосам.

— И этот день настал, подруга, — Асият закончила причёску и приобняла её за плечи. Обе они смотрелись в зеркало.

— Я не понял, выезжать уже скоро, а невеста ещё в халате сидит…

В комнату вошёл высокий и мощный молодой человек. Амина повернулась к брату с радостной улыбкой. Он и мама прилетели вчера и её счастью не было предела. Она всё никак не могла перестать обнимать их.

— Мне осталось одеть только платье, Давид, — успокоила она его, — ты не видел, подарок для Богдана уже доставили?

— Нет ещё. Привезут, не волнуйся.

Но она волновалась. Несколько дней назад она заказала из питомника щенка золотистого ретривера. Она знала о детской мечте Богдана и сегодня собиралась воплотить её в реальность.

— Курьер! Курьер приехал с доставкой! — прокричала мама ей с первого этажа.

— Не беспокойся, я спущусь и заберу, — сказал Давид, — одевайся спокойно.

Он вышел, а Асият помогла Амине одеться.

— Невероятно красивая, не сглазить бы! — восхитилась она, рассматривая Амину.

И действительно. В этот раз беременность пошла Амине на пользу. Она ещё никогда не была, не чувствовала себя настолько красивой. Она даже немного поднабрала веса, что стало поводом для шуток между ней и Богданом.

— Теперь я буду называть тебя — мой сладкий пирожок, — сказал он, улыбаясь, увидев как она с аппетитом уплетает булочки.

Аппетит у неё стал хорошим, глаза горели, щёки румянились. Она словно сияла изнутри.

По широкой лестнице она спустилась на первый этаж, где её ждали мама с братом. Давид вызвался отвезти их на церемонию. Которая к слову будет проходить совсем рядом, в загородном парке у небольшого живописного озера.

— Вот твой сюрприз, — сказала мама, которая держала в руках большую круглую коробку с крышкой.

Амина открыла крышку. Там сладко спал маленький щенок. Девочка, шея которой была перевязана большим алым бантом.

— Какая прелесть! — Амина осторожно прикоснулась к шёрстке на загривке.

— Поехали, а то опоздаем, — поторопил их Давид.

Усевшись в машину, они отправились к месту проведения церемонии.

Амина шла к импровизированному алтарю в сопровождении брата. Она видела, как лучатся теплом и любовью глаза Богдана. Видела его улыбку и счастливо улыбалась в ответ.

Уже подойдя к алтарю и отдав букет ждущей Асият, Амина на мгновение посмотрела прямо, и за спинами немногочисленных гостей, вдалеке, увидела знакомый силуэт. Руслан? Она бросила быстрый взгляд на Богдана. Видел ли он брата? Но тот лишь вопросительно посмотрел на неё. Амина снова посмотрела прямо. Но на том месте уже никого не было. Может, ей показалось?

Руслан же в это время шёл к своему автомобилю, припаркованному с другой стороны парка. Он не мог не приехать. Он не мог не увидеть её. И пусть его сердце разрывалось от боли. Он должен был увидеть её, убедиться, что она счастлива.

Убедился? Он увидел её, такую невероятно красивую, цветущую. Зверь, живущий внутри него, завыл от горя. Он знал, если сейчас заберёт, схватит её своими цепкими лапами, он окончательно уничтожит эту красоту. А так, хотя бы время от времени, издалека он сможет смотреть на неё, наслаждаясь этим.

После того, как трогательные клятвы были произнесены, Амина подарила Богдану свой подарок. У того и так глаза были на мокром месте от искренности момента с клятвами, теперь же он на несколько мгновений отвернулся, чтобы скрыть скупую мужскую слезу. В этот момент Амина особенно чётко поняла, как сильно любит этого человека. Сильного, искреннего, откровенно выражающего свои эмоции.

Справившись с собой, он обнял её и прошептал на ухо:

— Теперь ты Броницкая. Всегда будешь укрыта моей бронёй.

Амина верила в это. Безоговорочно доверяла ему. Её Богдан. Её мир.

После церемонии они отправились в тот одинокий домик, где Амина когда-то пряталась, и провели безвылазно там целую неделю. Приехав обратно, они сходили на узи. Но пол ребёнка смогли узнать лишь к концу беременности. Малыш всё время прятался от них, не давая разглядеть, кто же это будет.

Амина много набрала за беременность, что к её удивлению, никак не сказалось на нежном и трепетном отношении Богдана к ней. Он лишь в шутку называл её своим сладким пирожочком. А когда у неё случались истерики и слёзы по поводу внешнего вида, всегда обнимал её и находил такие правильные слова, что вскоре она улыбалась.

Асият, которая работала в Москве, каталась к ней в свой каждый единственный выходной и они подолгу гуляли с ней.

— Я же буду крёстной мамочкой, — говорила она, — а это значит, второй мамочкой. Поэтому, пусть твой пузожитель привыкает ко мне уже сейчас.