Контракт с подвохом: убить незабвенного (СИ)

Фавиан разорвал конверт и начал читать письмо. По мере прочтения его лицо становилось всё краснее и краснее от гнева, а глаза налились злобой. Он быстро протянул мне записку, и я, наконец, увидела, что же в ней было такого написано: "Твоя шлюха у меня, Дроут. И её ждёт много весёлых развлечений со мной и моими друзьями, так что потрепает её знатно. Но не думай, что я забыл про тебя, козлина. Если хочешь, чтобы эта девка осталась жива, тайно уходи в лес за поместьем болвана Тревера завтра ночью. И не смей никому сообщать, иначе твоя шаболда пострадает. Может быть, перед смертью я тебе дам с ней увидеться, но не надейся, что она будет этому рада, псина."

После прочтения меня передёрнуло. Как же это мерзко… Мне стало страшно от осознания, что не окажись Фавиан таким стойким к этому яду, я бы сейчас уже очнулась, раздетая, в какой-нибудь пыточной камере… Б-р-р-р!!!

— Дело серьёзное, Шарлотта, — проговорил Дроут. — Ты встретила человека, который охотится на меня и мечтает убить. Если бы у тебя всё получилось, он бы похитил Глориану и шантажом заманил бы меня в лес, где бы и застрелил.

Волна рыданий вновь захлестнула девушку. Мне даже стало её жаль…

— Ты провалила дело, и теперь он будет охотиться и за тобой, — невозмутимо и твёрдо продолжил Фавиан. — Уезжай, Шарлотта, срочно. Никому ничего не говори. Садись прямо сейчас в карету и уезжай так далеко, как только сможешь. Ты поняла меня, Шарлотта?

Всхлипнув, она кивнула:

— Прости меня, Фавиан… Моя любовь чуть не убила тебя… Да, я уеду. И постараюсь сделать так, чтобы ты больше никогда меня не увидел. Прощай, Фавиан Дроут.

Глава 29. Зов мести

Нога постепенно заживала: мышцы и сухожилия срастались под действием лекарства. Всё это время Фавиан был со мной. Заботился, сам приносил еду, помогал вставать и ходить. Моё сердце окончательно растаяло перед этим человеком… то есть, драконом. Всё больше заботило меня наше будущее: что станет после того, как Лис будет пойман и раскрыт? Сможем ли мы с Дроутом быть вместе? Я не знала и боялась этой неизвестности впереди.

Сам же Фавиан не давал определённых ответов, но было видно, что этот вопрос заботит его не меньше. Часто перед сном мы разговаривали о наших отношениях. Вспоминали, как всё зародилось, и тогда Дроут признался, что был очарован моим, пусть и ненастоящим, образом. В конце концов, под ним он смог разглядеть мою душу, обнажить её и приручить. Наверное, именно драконьи чувства помогали ему быть столь чутким. А я… А я просто хотела быть с ним, и больше мне не нужно ничего в этой жизни.

Все эти дни из поместья мы не выходили. Фавиан довёл защиту дома до абсолюта: теперь вся округа в радиусе ста метров отслеживалась его магией и периметр поместья регулярно патрулировался подчинённой герцогу стражей. Главный же дозорный пункт устроился на крыше, откуда открывался неплохой обзор. С такой защитой ни Седрик, ни сам Лис не смогли бы проникнуть в поместье незамеченными. Но они всё равно были там, за линией безопасности. Поджидали нас в тени, готовые напасть в любой момент. Мы с Дроутом прекрасно понимали, что отсидеться в поместье было невозможно: рано или поздно они бы прорвали осаду, да и в принципе мы бы сами не продержались в этих стенах и пары месяцев. Так что оставалось ждать полного заживления моей ноги и думать над планом поимки Лиса. По правде сказать, новых зацепок не появилось. Бумага письма, которое должна была оставить Шарлотта, была та же, что поставлялась Треверу, другой почерк ничего не давал. Моё не случившееся похищение тоже было хорошо продумано: сначала Шарлотта должна была отвезти меня в свой дом, а уже оттуда Седрик забрал бы меня неизвестно куда. А теперь, когда Тревер мёртв, мы лишились единственного посвящённого в дела Лиса, которого возможно допросить.

Это был обычный пасмурный день. Я лежала в кровати, наблюдая за капельками дождя, стекающими по оконному стеклу, и думала о том, какими уютными раньше казались мне дождливые дни, когда я сидела в своей маленькой квартирке и не знала забот. Но тут заявился Фавиан. По его обеспокоенному лицу я поняла, что что-то случилось. Приподнявшись на локтях, я села и осторожно спросила:

— Что произошло?

Он подошёл ближе и сел рядом. В его руках оказался конверт с печатью.

— Это письмо от Рейнсли, — наконец проговорил мужчина, распечатывая конверт. — Его принесли только что и сразу передали мне.

— Ты уверен, что от Рейнсли? — я остановила его руку, схватившись за неё. Фавиан покосился на меня:

— Да. Это его печать, её нельзя подделать.

— Тогда… открывай, — я нехотя убрала руку.

Фавиан осторожно достал аккуратно сложенную пополам бумажку, развернул и начал читать: