Контракт (СИ)

   Хотя вся поляна, по которой его вёл юноша-хроан, была покрыта травой, но она была невысока и идти было легко. Ромм шёл молча, не оглядываясь, направляемый жгучими уколами в спину. Юноша, определённо, вёл его к середине поляны, так как там стояло самое большое круглое островерхое строение, но не доходя до строения шагов десять, Ромм, вдруг, вместо жгучего укола в спину получил удар оружием по левому предплечью и понял, что нужно свернуть вправо. Свернув, он на мгновение замер - впереди, почти у края поляны, стояла большая клетка с распахнутой настежь дверью, но получив очередной жгучий укол в спину, однозначно понял, что его ведут именно в эту клетку.

   Отель. Всплыла у Ромма тягостная мысль и он шагнул в сторону распахнутой двери клетки.

   Клетка оказалась достаточно просторной для одного и Ромму в ней было даже вольготно. Вся забота юноши-хроана о Ромме свелась к тому, что он закрыл дверь клетки и молча повернувшись, ушёл. Как показалось Ромму, дверь даже не защёлкнулась и он подойдя к ней, подёргал её, в надежде, что она так же тихо откроется, как и закрылась, но его усилие оказалось тщетным - дверь даже не шелохнулась, будто стала одним единым со стенкой клетки. Видимо уже был конец местного дня, так как вскоре резко потемнело и по тому, что вечера, практически не было, Ромм понял, что поляна находится где-то на экваторе планеты. Никто больше к клетке не подошёл и Ромму показалось, что о нём забыли. Померив некоторое время клетку шагами, Ромм, в конце-концов, сел в её угол и поджав ноги, положил руки на колени и уткнулся в них лицом. Спать не хотелось, есть тоже. Было лишь небольшое чувство жажды, но такие ненавязчивые чувства Ромм умел подавлять и потому, единственное, что его сейчас тревожило - его мысли.

  ***

   Ромм открыл глаза. Было темно. В голове шумело так, будто в ней кто-то перемешивал ложкой мозги. Через такое состояние он уже проходил на Ориане и потому оно было ему знакомо. Он тряхнул головой - шум тут же исчез. Он ощупал голову - никаких изъянов на ней не было. Он поднялся и принялся ходить по клетке: глаза уже несколько адаптировались к темноте, да и свет больших ярких звёзд, виднеющихся через решётчатые стены клетки, несколько рассеивал мрак.

   Хаора! Неужели, в самом деле, кто-то ковырялся в моих мозгах? Замелькали у него тревожные мысли. Мудрый Маху? Если он предстал передо мной невидимкой, то не исключено. Странный посёлок. Складывается впечатление, что этому Маху совершенно без разницы, что на планете тхетты. А если он сам тхетт? Зачем, тогда, ему язык ориан? Чтобы знать противника? Но если верить Анат Ивну, разум тхеттов не может существовать без своего носителя. Значит он ориан. Но ведь Анат Ивн утверждает, что они ещё не начали свои опыты по возрождению своих носителей. Значит, не всё он знает. А если мудрый Маху делает это тайком? Это вероятнее всего, так как статус Анат Ивна в цивилизации достаточно высок, чтобы он не знал о таком важном мероприятии на Гарте. Состроив гримасу, Ромм покачал головой. Потому я и оказался не около вышки связи, а в клетке. Потому и опасен, что знаю теперь, что знать не положено. И что теперь? Будет держать в клетке, пока не сгнию? Скорее всего ни поить, ни кормить меня он не намерен.

   Рассвет наступил так же резко, как и закат. Хотя, возможно какое-то утро и было, но Ромм в своих размышлениях его не заметил. Вернул его в реальность событий жгучий укол в спину. Он вздрогнул и оглянулся - около клетки стояли несколько молодых юношей-хроан, весьма похожих друг на друга и на того юношу-хроана, приведшего его вчера в этот посёлок. Один из юношей просунул в клетку своё оружие, на наконечник которого был нанизан какой-то коричневый круглый предмет. Был ли это тот самый хроан, который вчера привёл его в поселение, Ромм мог лишь гадать. Из-под места укола на пол клетки падали яркие красные капли.

   Кровь! Ромм невольно передёрнулся.

   Оружие резко приподнялось и круглый предмет оказался у самого лица Ромма. В нос Ромма ударил вполне приятный запах. Мгновенно всплывшие чувства жажды и голода затмили собой все другие чувства Ромма. Сдёрнув предмет с оружия, получив при этом чрезвычайно жгучий удар наконечником оружия в грудь, Ромм вонзил в круглый коричневый предмет свои зубы.