Контракт со зверем

Ромка отскочил от меня как от прокажённой.

— Нет, мам! Ты не продашь «Феррари». Это же папина. Ты не можешь так поступить со мной.

Он повернулся, ринулся в свою комнату, громко хлопнув дверью. Ничего. Пусть попереживает. Я убедилась, что ключ от гаража всё ещё висит на моей связке, и отправилась в магазин за тортиком.

Через полчаса я стояла возле нужного подъезда добротной пятиэтажки. Лет тридцать назад её построил для своих сотрудников завод «Атлантик», которым руководил покойный муж Веры Львовны. Второй этаж. Восьмая квартира. Я нажала кнопку звонка, и тут же дверь распахнулась.

— О, деточка! Заходи.

Я передала хозяйке торт и переобулась в предложенные тапочки.

— Зачем тратилась? — Старушка тряхнула пластиковой коробкой. — У меня же сахар!

Я скинула пончо.

— С сахаром у вас всё в порядке.

— Он приехал. Не посмел ослушаться маму, — шепнула женщина и указала на плотно закрытую дверь, ведущую в комнату.

— Приехал?

Вера Львовна потянула меня в гостиную.

— Саша живёт не у меня, в гостинице. А ко мне в гости приходит. Я не против, всё понимаю. Он же молодой симпатичный мужчина. Возможно, захочет девушку на ночь позвать. А тут мать-старуха с вечной бессонницей.

Я осмотрелась. Просторная комната была похожа на музей восьмидесятых. Добротная югославская стенка, такая же была и у моих родителей, хрусталь на полках, стеллажи с книгами, ковер на полу. В центре стоял развёрнутый стол-книжка, накрытый вышитой скатертью.

Вера Львовна тяжело вздохнула.

— Представляешь, Саша постоянно требует, чтобы я согласилась на ремонт. Говорит, что мебель старая, поменять давно пора. А вот для меня каждая дощечка, каждый лоскуток тут связан с чем-то памятным. А что у меня осталось сейчас? Только воспоминания. Вот я и говорю: как помру, можешь всё это великолепие вынести прямо за гробом. А пока ни-ни!

Я положила руку на морщинистую ладонь.

— Даже не думайте о смерти. С вашим здоровьем вы будете жить ещё очень долго и счастливо.

— Тс-с. Сашке не говори, а то вообще мать забудет со своим бизнесом.

Я улыбнулась и кивнула.

Из закрытой комнаты доносилась английская речь. Видимо, сын Веры Львовны отчитывал кого-то из подчинённых. Я очень долго и упорно изучала язык Шекспира, чтобы однажды, встретившись с отцом, высказать ему всё, что думаю, на американском диалекте. Невольно прислушалась. «За что я вам деньги плачу? Шесть замов, и ни один не может поднять свою задницу?» Далее послышался русский мат и небольшое продолжение: «Всё, я занят. Вернусь через неделю, всех на хрен поувольняю!»

Через минуту в гостиную вышёл высокий широкоплечий мужчина, а я поняла, что уже созрела для того, чтобы провалиться сквозь землю.

Глава 5

— Аннушка, детка, позволь представить тебе моего сына. Александр. Саша, а это мой любимый доктор.

— Анна Игоревна. — Я кашлянула.

Мужчина, хищно улыбаясь, медленно подошёл ко мне и взял мою ладонь в свои огромные руки. Не отрывая от меня насмешливого взгляда, он легонько дотронулся губами до ледяных пальцев.

— Рад знакомству. Даже не знал, что доктора в России такие сексуальные, а то давно вызвал бы к себе в номер парочку.

Я покраснела. О-о, с каким удовольствием я бы сейчас расцарапала это самодовольное холёное лицо!

— Сын! Не смущай Аннушку. Она девушка порядочная и уважительная. Столько лет терпит зловредных старух на своем участке! Одна я чего стою. — Вера Львовна дождалась, пока сын займёт своё место за столом, и продолжила: — Знаешь, она даже отказалась от работы в новом центре, чтобы нас не оставлять. Кому мы нужны, если даже родные дети… — Хозяйка смахнула слезинку батистовым платочком.

— Мам! Ты опять за своё? Сколько раз я предлагал переехать в Америку?

— В Америку? — взвизгнула старушка. — И что я там буду делать? С кем общаться? Ни телевизор посмотреть, ни газету почитать. Были бы хоть внуки. — Она махнула рукой и отвернулась.

Мажаров положил себе на тарелку огромный кусок запечённой курицы и подмигнул мне:

— Какие наши годы? А вы кушайте, Анна Игоревна. Это домашняя еда. Смею заверить, никто в вашу тарелку тут не плюнет.

— Саша! — Вера Львовна была искренне возмущена поведением сына. — Чем говорить непристойности, лучше поухаживай за гостьей.

Когда моя фарфоровая тарелка была наполнена до краёв, старушка повела беседу в нужном направлении.

— Сын! Я вот для чего тебя позвала. Аннушка попала в очень неприятную ситуацию. На неё наехали какие-то бандиты, шантажисты-наркоманы, и теперь девочке требуется большая сумма. Для тебя это сущие пустяки, всего лишь семьсот пятьдесят тысяч российских рублей. Мы должны помочь хорошему человеку.

— Поможем. — Мажаров откинулся на спинку стула. — Отчего не помочь? Мы обязательно поможем друг другу, но я должен узнать всё в деталях, особенно про бандитов, шантажистов и наркоманов. Если ты не против, мама, мы прогуляемся. Не хочу отвлекать тебя от сериалов.

Вера Львовна кивнула.

— Спасибо, сын.

Звонок на сотовый заставил Мажарова выйти из-за стола и уединиться в соседней комнате.