Контратака

— Не говорите глупостей, — ответил Тостиг — Конечно, я буду сражаться против человечества. Вы же знаете, что таковы правила игры. То есть, я хочу сказать, что халианскому воину больше просто ничего не остается делать.

— Не знаю, — сказал я, — будет ли от этого для человечества какая-нибудь польза, или же с моей стороны это окажется предательством.

— Но вы ведь не можете знать наверняка? — спросил Тостиг. — Однако мне кажется, что таким образом мы оба останемся в живых. Да и кто может знать, какое будущее уготовано каждому из нас или нашим расам? Вы находитесь в ненадежной ситуации, которая, конечно, может обернуться и по-другому. А может и не обернуться. Я думаю, что это спорный вопрос. Во всяком случае, подобное решение проблемы, без сомнения, сохранит жизни некоторым вашим людям на этой планете. Но бесспорно одно — если вы не согласитесь, то умрете раньше меня. Это не угроза, а обещание. Поскольку вы мне понравились, есть вас я не стану, даже если придется убить. Но если вы мне откажете, вам придется умереть. Не подумайте только, что я вас запугиваю. Так что вы на это скажете?

Как вы можете себе представить, у меня было о чем подумать в эти короткие мгновения, когда я стоял на холодном каменном полу пещеры у слабо освещенного зеленоватым фосфоресцирующим светом металлического корпуса корабля Тостига. Разумеется, я испытывал вполне естественное желание остаться в живых. Но мое решение было основано на более объективных соображениях.

Будучи офицером Разведки, я должен был остаться в живых и доставить своему командованию сведения о халианах. Факт отсутствия у халиан источника запчастей был крайне важен. Из него следовал вывод, что кладбища кораблей имели огромное и несколько неожиданное стратегическое значение — они являлись источниками материалов, благодаря которым халианские банды могли продолжать боевые действия. С другой стороны, именно важность этих хранилищ космических кораблей заставляла халиан столь отчаянно сражаться за эту планету. Если мне удастся вернуться, то я смогу доложить о примерном местоположении кладбища. А в этой глуши Флот уничтожит его, не подвергая опасности индийцев.

И, наконец, еще одно — если халиане не в состоянии построить свои собственные космические корабли, то кто тогда их построил? И зачем? Тут командованию Флота было над чем подумать. И чтобы иметь возможность ответить на все эти вопросы я обязан был вернуться.

Но отпустит ли Тостиг меня на самом деле?

Я от души надеялся, что он является хозяином своего слова.

— Хорошо, согласен, — ответил я.

— Замечательно! — воскликнул он с очевидной симпатией. — Тогда пошли. Нам нужно повидаться с Мастером Цели. Он объяснит вам все, что нужно.

Тостиг привел меня к грубому строению в нескольких метрах от корпуса корабля. Оно представляло из себя нечто вроде будки, сделанной из обрезков металла, старых дверей и кусков обшивки. Тостиг отыскал местечко поудобнее и расположился прямо на полу, жестом приглашая меня последовать его примеру.

— В чем дело? — спросил я его.

— Мастер Цели внутри, беседует с богами. Мы не должны мешать ему. Он выйдет, когда закончит.

— А кто, собственно, такой этот Мастер Цели? — спросил я.

Судя по тому, что рассказал мне Тостиг, ближайшим нашим эквивалентом являлся штурман-навигатор. Но в отличие от людей, халианские Мастера Цели осуществляли управление навигационным оборудованием посредством молитв и медитаций. Я узнал также, что Мастера Цели всегда выбираются из Класса Поэтов, поскольку, по общему мнению, халианские Поэты должны понимать толк в Странствиях и Битвах. Только этой посвященной касте Поэтов можно было доверить общение с корабельным компьютером.

В тот момент, когда до меня начал доходить смысл сказанного, из своего жилища появился Мастер Цели.

Он выглядел значительно старше Тостига, который и сам был заметно старше остальных своих подчиненных. Его имя, в переводе на наш язык, звучало как Поющий о Далеком Доме. Шерсть у него была серовато-коричневого цвета, изрядно присыпанная сединой. Двигался Мастер с большим достоинством, но по походке явно ощущалось, что он, подобно многим престарелым халианам, страдает от ревматизма.

Голос у него оказался высокий, дрожащий и неприятный.

— Барон Тостиг, — произнес он, — зачем вы привели этого расово неполноценного человека к Храму Информации?

Сначала я было подумал, что он антисемит, но потом понял, что расово неполноценными для него являлись все люди без исключения.

— Ладно, ладно. Поющий, — примирительно сказал Тостиг, — мы же уже говорили с тобой об этом. Человеческие существа очень способны к технике. С его помощью ты сможешь быстро разобраться с компьютером, и мы отправимся за новой добычей. И за славой, не забывай этого.

— Халианский Поэт-Бард отвергает недостойную славу, — высокомерно заметил Поющий. — Я не нуждаюсь в помощи этого создания и вполне способен провести Процедуру Взлета.

— Конечно, конечно, — ответил Тостиг, — но все дело в том, что мы никак не можем заставить эту чертову штуку работать.