Контрфевраль

Свердлов, ещё до конца не пришедший в себя от сотрясения и полиграфа, лишь недоумённо смотрит на Иосифа Виссарионовича. Ага, попробовал на себе товарищ Андрей детектор лжи. Как и товарищ Коба. Оба – совершенно добровольно, из интереса, заинтригованные технической новинкой. Вопросы задавались несложные. Конечно, можно было вытрясти всё, вплоть до партийных явок и адресов товарищей по борьбе с кровавым режимом, находящихся на нелегальном положении, но большая часть сведений, известных туруханским сидельцам, давно устарела, и уж точно не стоило ради неё выламывать руки потенциальным союзникам. Пока не стоило. А вот с гипнозом вышел облом. Свердлов отказался категорически. Сталин заинтересовался, но то ли он устойчив к внушению, то ли, по предположению Мартьяныча, сам им немного владеет… Но вопросик подбросил почти вовремя…

– Нет, Иосиф Виссарионович, не боюсь. Потому что больше сотни шагов не пробежали бы.

– Пачэму жэ?

– Подождите, через полминуты отвечу.

Еще десятка два шагов, и я прошу их остановиться, а сам подхожу к засыпанной снегом куче опавших листьев у обочины и останавливаюсь. Ковер из листвы приподнимается и оттуда выглядывает один из моих «призраков».

– Всё в порядке, командир.

– Добро, бди дальше.

Оборачиваюсь и жалею, что нет в руках фотоаппарата. Такие кругло-изумленные глаза нечасто встречаются в нашей жизни. Машу рукой, чтобы продолжали движение, и, когда эта парочка подходит совсем близко, невинным тоном задаю вопрос:

– Теперь, надеюсь, понятно?..

Дальше идём, как на экскурсии, господа революционеры так и рыскают глазами по сторонам, стараясь угадать, где же ещё спрятались диверсы. О том, что не стал бы ни за кем гоняться, а просто всадил бы по пуле каждому в колено и курил бы, дожидаясь какого-нибудь проходящего мимо доктора, решаю промолчать…

Дорога упирается в ворота, висящие на широких каменных пилонах; внутри каждого из них сделана калитка, одна из которых открывается, пропуская нас во двор. «Привратники» остаются в компании с недавно полученным «льюисом» контролировать тишину и спокойствие, а мы заходим в дом, минуя вторую линию охраны, и добираемся до нужной нам комнаты, где один из бойцов уже возится возле горячего самовара.

– Всё, Лёша, спасибо, дальше я сам. – Отпускаю «дневального», его место сейчас возле одного из окон, а не с чашками в руках. Конкретно этот дом, предназначенный для конфиденциальных встреч, решено было оставить почти так, как есть, внеся лишь минимальные изменения по понятиям безопасности. Хотя и здесь можно при желании наломать немало дров. Оштукатуренные бревенчатые стены из выдержанного дуба, этого же материала двери и оконные рамы, тяжелые портьеры на окнах, препятствующие разлёту стекла… Забор в виде штакетника почти в человеческий рост и почти везде ровный газон, позволяющий простреливать любой квадратный сантиметр с двух, а то и трёх направлений, а где растительность повыше – спрятанные на совесть растяжки, которые потом уберутся до нового мероприятия. И, самое главное, – два штурмовых отделения, очень незаметно расположившихся в подвале и на соседней даче. Несколько секунд, и достаточно неприятный сюрприз в тридцать «драконов» ударит по неприятелю, сдуревшему настолько, чтобы помешать милой болтовне регента с заинтересовавшими его людьми. А вот за ту, «ближнюю» дачу скоро возьмутся всерьёз. Двери поставят новые, со стальными пластинами внутри филёнок, привезут аж из Питера. В целях типа конспирации. Вроде как даже стекла поменяют на какой-то флинт-гласс, по слухам держащий пулю из пистолета. Все деревянные конструкции пропитают химией против возгорания, да ещё и огнетушителей понавтыкают где только можно. Но самое главное – в подвале будет устроена своеобразная «бронекапсула», блиндированная комната со всем необходимым для осады – оружейкой с достаточным запасом стволов и патронов, мини-каптеркой с консервами, емкостью с водой, ватер-клозетом, скрытой в стенах шахтой вентиляции и даже несколькими изолирующими противогазами имени господина Дрегера. Иван Петрович предложил для воды даже обеззараживающий состав на основе серебра, чтобы никто не маялся диареей. Ну, и само собой разумеющееся – пулемётные гнезда на крыше и управляемое минное поле параллельно штакетнику. А также телефоны с бронированными кабелями к соседней даче и моему «дворцу», который сейчас не занят. Из экзотики – предложенное тем же Павловым заземление дверных ручек и замков. Типа, на всякий случай, а вдруг какой-никакой гениальный энтузиаст-электрик найдется…

– Чайку не желаете, господа ратники?.. – интересуюсь, наливая заварку в чашку. – Нет, нет, я не издеваюсь. Просто напоминаю, что волею судеб вы на данный момент – военнослужащие, а потому приветствие старшего по чину в соответствии с уставом обязательно к исполнению. Даже если он по вашему мнению и не заслуживает тёплых чувств… Хотя это же вы сами на царя ярлыков понавешали. И кровавый он, и царь-тряпка, и жена у него – шпиёнка германская…

– Вы хотите сказать, что?.. – Свердлов аж не договаривает фразу от догадки, с кем предстоит общаться.