Контрмеры

— Пара надежных человек для связи, задача которых будет состоять только в приеме закодированных сообщений, но которые не будут знать о том, куда, кому и что они пересылают — отличная идея, — согласился Селезнев и добавил: — Ключ от шифра должен быть только у вас, Кирилл Петрович. И ни у кого больше.

На это предложение начальник ГРУ повернулся и после некоторого раздумья, утвердительно пару раз кивнул головой.

— Понимаю, — ответил Остапов и, подытоживая, обратился к коллегам. — В таком случае, товарищи офицеры, нам с вами лично предстоит найти аргументы, которыми мы сможем убедить высшее руководство в необходимости применения исключительных мер по уничтожению Альфа-источника. Все остальное — наша задача и никто, кроме нас о ней не должен знать.

Офицеры утвердительно кивнули головами.

— Николай Федорович, мы с Василием Александровичем возьмем на себя попытку убедить военно-политическое руководство нашей державы в исключительной важности проведения операции. Вы же знаете, что делать.

Селезнев понял все без разъяснений — некоторые мысли двух человек, занимавших самые высокие посты в ГРУ он уже давно научился читать по одному лишь намеку. Генерал вышел и уже из своего кабинета распорядился, чтобы для него подготовили вертолет. Опытный разведчик удивился, когда узнал о выпавшем шансе и с трудом скрывал свое волнение, подходя к вертолету, стоявшему на круглой площадке на крыше здания штаб-квартиры Управления. Порыв воздуха от набиравшего обороты винта едва не сорвал с него фуражку, но Селезнев успел ее удержать. Грузно усевшись в кресло внутри винтокрылой машины, он еще не знал, как пройдет грядущая встреча, но искренне надеялся на свою способность найти нужные слова. По крайней мере, генерал в это верил, а плавно взмывший вверх вертолет словно подтвердил его надежды.

Чернобыльская аномальная Зона

Двигаться оказалось тяжелей, чем предполагал Серегин, явно сказывалась усталость, накопленная с того момента, как он с разведчиками подземного комплекса вышел к сверхразлому. Усталость — враг внимания, и полковнику было не по себе от необходимости идти в рейд в таком состоянии. Единственное, что обнадеживало, была та уверенность, с которой Филин вел отряд сквозь здешние дебри — явный показатель большого мастерства и опыта, накопленного за годы вылазок в Зоне. Его короткие остановки для оценки своего положения, настоящий нюх на аномалии и появление зверья были для сталкера визитной карточкой, с которой тот мог лезть в самое пекло и выбираться из него груженым артефактами. Да, славные были времена, с ностальгией вспомнил Серегин и тут же упрекнул себя в неуместной расслабленности. Сейчас этому не время. Предаваться воспоминаниям о былых подвигах следует далеко отсюда, сидя в мягком кресле с бокалом какого-нибудь дорогого коньяка в руке, напротив камина, где приятно потрескивает огонь. Ох, как много Серегин мог отдать за право оказаться в таком кресле. Ради возможности провести остаток своих дней в подобном местечке он был готов на самую рискованную игру.