Контроль

Виолетта спохватывается и убегает паковать вещи. И мне совершенно не жаль, что я сорвал все ее планы на сегодняшний вечер. Наверное, я действительно странный, но не считаю великим счастьем затащить в постель очередную бабу. Мне тридцать семь, и кроме механического секса, я хочу еще чего-то. Хорошо бы самому определиться, чего именно.

Какое счастье – я сегодня буду спать в своей кровати! Пусть не всю ночь, но хотя бы вторую ее половину и утро. Меня действительно утомила эта командировка.

Я привычно закидываю в чемодан вещи, и уже через полчаса мы с надутой Виолеттой усаживаемся в такси. Меня всегда поражает это женское качество. Она что, всерьез считает, будто мне не насрать на обиженное выражение ее хорошенького личика и демонстративное молчание? Милая, если я даже не трахнул тебя за неделю активных призывов, то меня явно не впечатлит демонстрация обидок. Это значит, мне просто насрать. А если мужику насрать, то его в принципе ничем не прошибешь. Я – яркое тому подтверждение. Мне насрать на девяносто девять процентов окружающих меня людей и происходящих вокруг вещей. Именно поэтому все поражаются моему контролю. Очень просто не выходить из себя, если тебе глубоко фиолетово. Нет никакой хваленой выдержки, есть просто здоровый (а может, и не очень) пофигизм.

В самолете Виолетта продолжает многозначительно молчать и лишь иногда косится на меня, проверяя реакцию. Убедившись, что фокус со мной не прошел, она возвращает улыбки и услужливость. Обсуждает итоги поездки, прощупывает почву на следующую неделю, заводит разговор об офисных делах, еще не подозревая, что будет работать не только на другом этаже, но и вовсе в другом здании.

Когда я прилетаю в Москву, Ник не берет трубку. Глеб и Лика проводят отпуск на море, и звонить им бесполезно. Да и не стал бы я беспокоить брата, у которого жена на шестом месяце беременности. Водитель в отгуле до понедельника, такси я ненавижу, зато сонно отзывается Макс, правда, соглашается отвезти меня исключительно в Верещагино. Он, видите ли, все равно туда собирался с утра. Я хотел ехать домой, не видел Ника уже сто лет, но Макс радует новостью. Ник на даче, да еще и с друзьями.

Желание увидеться трансформируется в желание выписать люлей и легкую обиду. Значит, вчера мелкий звонил не потому, что соскучился, а потому, что нужно было убедиться, что меня не окажется на выходные в Верещагино. А фиг тебе. Устрою сюрприз! Поместье большое, места всем хватит, а внезапно выросший сыночка будет неловко чувствовать себя под пристальным надзором отца.

Мстительно улыбаюсь, забираю чемодан и отправляюсь к выходу, проигнорировав предложение Виолетты меня подбросить. До свидания, кукла, ты меня достала.

Глава 2

Даша

Усадьба великолепна. Мы прогуливаемся по тенистым аллеям к конюшням и спа-комплексу с большим бассейном – именно тут Ник предлагает провести день, и мы единодушно соглашаемся. На улице жарко, и идея окунуться в прохладную воду бассейна вызывает восторг.

Я даже не замечаю, как начинаю счастливо улыбаться и дурачиться с Машкой, бегая от нее по тропинкам и непроизвольно прячась от сумасшедшей подружки за Ником. Парень пару раз ловит меня за талию, но я выворачиваюсь. Здесь чистый воздух, сосны и полное ощущение счастья! Как же хорошо, что Машка уговорила меня на эту поездку!

Дальше Ник показывает великолепный и светлый зал с роялем, отреставрированный женой его другого дяди – Глеба. А потом мы идем в сам дом. По мне, это не дом, а целый дворец в стиле восемнадцатого века. Правда, только снаружи. Внутри – современная и безликая обстановка. Не хочу признаваться себе, что меня это немного разочаровывает. Разрушает ощущение сказки, которое возникло на улице.

Но в доме все равно клево. Высокие потолки, шикарный холл, кухня-столовая, где, со слов Ника, не готовят ничего серьезного, только пьют кофе. Для приготовления пищи используется другая, куда Эмилия Львовна не пускает никого. Здесь же – уютная гостиная с диванчиками, огромным телевизором и низким журнальным столиком.

Дом огромный. Тут действительно можно разместить не только нашу компанию, но и еще кучу народа.

– Никита! – с восторгом кричит Машка. – Требую себе комнату поближе к комнате Дашки и к выходу! Потому что если я окажусь одна в дальнем крыле, то, боюсь, заблужусь, не смогу выйти к людям, умру от голода и превращусь в вашего персонального семейного призрака!

– Тогда будешь жить рядом со мной, – хмыкает парень, но смотрит при этом почему-то прямо на меня. – Потому что я планирую поселить Дашу по соседству.

Сердце пропускает удар, а потом начинает биться слишком часто. То ли от подтекста, звучащего в голосе, то ли от озорной улыбки Ника. А парень добивает меня следующей фразой:

– Если она, конечно, не захочет жить со мной. Я младший в семье Лисовецких, поэтому лучшая комната в этом доме – у меня.

– Пожалуй, сохраню чуть-чуть личного пространства, – со смехом отзываюсь я, стараясь игнорировать направленные на меня очень внимательные взгляды друзей.

Ник понимающе улыбается, но в его глазах на миг мелькает сожаление.