Контрольная с чужими

– Он в тебя влюбился. По-взрослому. Все, все, все… не красней, тему временно откладываем. Давай о делах. Насчет маршрута мы вас с Семеном обязательно позовем, вопросов будет много. Но вот о других делах хотел спросить тебя прямо сейчас. Я о конфликте между Семеном и Юстиной. Семка мне свою версию рассказал. В ней есть логика. К тому же, как нам внушали психологи, человек способен очень даже возлюбить своего мучителя или возненавидеть спасителя. Но, как мне кажется, это лишь последняя капля, переполнившая чашу?

Настя задумалась. Ей самой очень не нравилось, что в их команде стали возникать конфликты.

– Понимаешь, папа, Юстина из тех девочек, которые обязательно должны находиться в центре внимания. Пока не пришли вы, мы здесь просто выживали и не было ни секунды на проявление капризов. А вы нас здорово разгрузили от многих обязанностей, появилось свободное время, пусть его всего ничего. Ну и чувство безопасности появилось, все-таки когда рядом настоящие бойцы… Ну, в общем, у Юстины эта ее потребность быть всегда и везде центром мироздания возродилась. Она же у нас самая красивая…

– Ну не самая!

– Пап, это твое личное и очень субъективное мнение.

– А Семен?

– Он тоже ко мне необъективен. И не про меня разговор. Так вот, чаще всех в центре внимания у нас оказывается именно Кольцов. Вечно с ним что-то происходит, вечно он всем нужен со своими способностями то в самых серьезных делах, то по мелочам, вроде прачечных работ. Кстати, он почти быстрее всех эти способности развивает и к тому же учится у каждого, да ему еще и везет постоянно новыми обзаводиться. Да такими, о каких даже не фантазировалось.

– Быстрее почти всех? Почти?

– Ну да. Он только мне уступает. Сам говорил.

– Ну? Он же не объективен.

– Хорошо, мы с ним на равных. Эльза, Войцек, Серена, Алена, Антон Олегович и Шатун очень близко. Остальные отстают. Даже Алекс. Юстина отстает больше всех.

– Умеешь быть скромной…

– Я стараюсь быть объективной даже к себе. И вообще, ты слушать будешь или перебивать?

– Ой, какие мы строгие! Продолжай.

– Ну и последнее. Семен единственный из наших мальчишек, кто на нее никакого внимания не обращает. Как на девушку. Войцек с Аленой… ну ты понимаешь… и то нет-нет Кисконнен да посмотрит на Юстьку восторженно. Алена бесится молча, а Юстина ликует. Тоже молча. Ну и все твои мужики порой на нее заглядываются, пусть взрослые уже. Джоном она уже давно вертит, как пожелает. А для Семена ее словно и не существует. То есть существует, он ради нее вон как рисковал, но она для него то же самое, что дядя Сережа, фрау Каролина или даже Чих. Сам понимаешь, как это бесит!

– Не понимаю! – засмеялся отец. – Мне лично нравится, когда меня воспринимают как равного остальным, но не забывают, что я командир. Но верю тебе. Зря их разделял. Нужно чем-то объединять. Не их двоих, всех.

– Ты так сказал, словно у тебя есть идеи?

– Спасибо тебе за веру в меня, дочура! А если серьезно, то да, есть две идеи. Первая вот в чем. Как начнутся дожди, мы все здесь закиснем в замкнутом пространстве. Своих бойцов я загружу военной подготовкой по самое не могу.

– Хочешь и нас загрузить?

– Хочу.

– Ну и правильно.

– Серена потянет на инструктора по каратэ?

– Кажется, да. Нам не до спаррингов было, все больше на местном материале тренировались. Но, по-моему, должна справиться.

– Тогда занятия будем строить так: вы параллельно с моими гвардейцами занимаетесь всем тем же, чем и они. На начальном этапе рукопашный бой ведет Серена. Ты ее помощница. Только помощница, так что не высовывайся! Обсудите с ней программу.

– Есть, командир!

– Все, свободна!

– А вторая твоя идея?

– Станете план занятий согласовывать, сами догадаетесь. По другим дисциплинам я вам инструкторов сам назначу. Благо есть из кого выбирать.

– А вдруг…

– Никаких вдруг не может быть, когда дело касается моей дочери. Которая, кстати, сегодня на пару с Кольцовым получит строгий выговор за самоуправство, способное привести к непредсказуемым результатам.

26

– Один, два… двадцать шесть, двадцать семь… Двадцать семь водопадов в пределах видимости!

– У меня двадцать восемь получилось, – поправила Настя Войцека.

– Ты, наверное, тот, что о выступ разбивается, за два посчитала.

– Так он на два делится, значит, их два!

– Но сверху же один стекает!

– Войцек, не спорь с девушкой. Мы всегда правы.

Войцек весело рассмеялся, но ответил грустным тоном:

– Пора бороться за равноправие мужчин!

– Тебе в самом деле этого хочется?

– Нет. Разве иногда.

– Когда хочется, чтобы не ты за Аленой тенью ходил, а она за тобой?

Войцек промолчал.

Они «висели» метрах в пятистах от Западной стены чуть выше уровня Верхнего карниза и любовались низвергающимися с Равнины водопадами. Воздух представлял собой взвесь из микроскопических капелек водяной пыли, смешанной со струями продолжавшегося уже неделю ливня. Обычными глазами ничего не увидеть. Но Настя с Войцеком в данный момент свои глаза и вовсе оставили в пещере.