Контрольная с чужими

– Хоть какое-то небо над головой видеть, – проворчал Серегин.

– Наши уже по ту сторону седловины, – сообщил Семен. – Ты очень точно все рассчитал.

– Как ты там говоришь? Мерси за комплимант!

– Не просто мерси, а большое русское мерси! – со смехом потребовал Семка.

– Пусть будет большое, – согласился его спутник. – Пошли?

– Пошли. Ты позади меня.

И они пошли гуськом, очень неспешно, стараясь не проваливаться в камень и не делать случайных длинных прыжков.

– Не кажется, что идти стало легче?

– Где много зеленого света, и в прошлый раз легко шагать было. Наверное, клоны энергию излучения усваивают. В том месте, кстати сказать, сплошь зелень была. Почти как здесь. Ноги уже совсем не проваливаются. Секунду! Настя говорит, что они нашли что-то очень необычное, пока не поняли что. Предлагают подойти к ним.

– Пошли.

Сначала Семен увидел множество разбросанных камней, светящихся чуть иначе, чем обычно. А вот Серегин сразу охнул.

– Что?

– Пошли, Семен, ближе. Сам увидишь.

Возможность видеть радиацию в совокупности с ночным зрением и со всем прочим помешала Семену, Насте и Антону Олеговичу сразу понять, с чем они имеют дело. Странными камнями оказались трупы животных. Самых разных, по большей части неизвестных. Да и лежали они скрючившись, в неестественных позах. Так что и это не способствовало узнаванию. Да и не ждал никто подобного. А вот Серегин, видевший все при обычном освещении висевшего над ними ярко светящегося шара, догадался сразу.

Он попытался поднять небольшой камень, но пальцы вошли в него глубоко, а удержать не сумели. Антон Олегович, поняв, что затеял Доцент, поднял камень сам. Не рукой. С левитацией у него пока было не бог весть как хорошо, но такую небольшую вещь он поднял легко и постучать по ближайшему закостеневшему телу сумел.

– Словно бревно. При том не замерзшее, а иссохшее.

– Ничего удивительного, – сказал Серегин. – Радиация препятствует разложению. Да тут вообще наверняка не водится никаких бактерий. А то, что жидкость испарилась…

– Тоже возможно, – подхватил Костин, – температура не всегда была такой низкой.

– Или были иные причины.

Они осмотрели несколько самых любопытных экземпляров. Немалого размера шестиногий мастодонт, очень похожий на тех, с кем пришлось не так давно сразиться на Равнине. Точнее говоря, тех восьминогов, которых то ли изображало, то ли в них метаморфировалось, превращалось то чудовище. Чаще попадались разнообразные крылатые твари, но были и черви, а также всевозможные ящероподобные существа.

– Опаньки! – воскликнул Семка. – Обезьян! В крылатом облике. Как новенький!

– Что-то мне здесь неуютно, – сказала Настя.

И почти тотчас забеспокоился Чих. Тот, который здесь. А клон Чиха номер четыре, нарезавший вокруг той точки в середине Провала, где его оставили, очень широкие круги, сообщил, что нашел… что он там нашел, понять не успели.

Из глубины седловины подул ветер. Так показалось всем, кроме Серегина и Чиха. Этот ветер не сбивал с ног, как недавний порыв, но воспринимался всеми как ветер пронизывающий и выстуживающий насквозь. А внешне все выглядело как вихри ярчайшего зеленого потока, несущего более темный зеленый песок и обрывки зеленого мусора.

– Уходим! – приказал Антон Олегович.

– Поздно.

Семен видел, как страшный ветер, бывший на самом деле мощнейшим потоком радиации, превратил в решето призрачное тело Костина, как унесло его собственную руку, как кусками сорвало с плеч голову Серегина…

И оказался в полной темноте. В теле своего клона номер четыре. После ярчайшей, ослепляющей вспышки органы чувств или те кусочки мозга, что отвечали за восприятие того, что обычному человеку видеть или как-то иначе чувствовать не дано, от резкого перехода не сумели с ходу приспособиться к новым условиям.

– Серегин! – позвал Семка. – Ты где?

– Я знаю?!

– О, вижу тебя.

– Я вот ничегошеньки не вижу, тьма кромешная.

Видимо, чтобы подбодрить себя, Серегин пропел не известную Семке песенку:

– Дайте бедному шуту звездочку вон ту, а не то я в полном мраке пропаду!

– Какую звездочку?

– Вон ту! Там вон невысоко.

– Это Чих.

– О! Я вижу Чиха. Это радует. Как там наши?

– Настя сейчас прыгнет к Чиху.

– К тому, которого я вижу?

– К этому.

– А мы?

– А мы уже рядом с ним.

– Господи! – вздохнул Серегин. – А я думаю, чего опять темно. Как моя неуравновешенная психика все это выдерживает!

Семен собрался сделать свет, но вдруг остановил себя. Уж в больно напряженных позах стояли неподалеку Настя и Костин. Хотя какие тут могут быть позы, когда человек тебе кажется расплывчатым силуэтом? Наверное, Семка почуял их внутреннее напряжение. Но вместо того чтобы глянуть их глазами, стал своими органами чувств шарить вокруг. Все-таки обычные привычки человека порой берут верх. Нашел Чиха. С его силуэтом было хотя бы понятно, где у него голова и куда он смотрит. Вот куда она повернута, туда и Семен посмотрел. Чего это он на скалу пялится, да еще и ворчит? Но прежде, чем Семка нашел ответ на этот показавшийся ему не самым сложным вопрос, скала вдруг хохотнула в ответ на ворчание зверя. Страж! Нашли!