Контрольный поцелуй

Сочетание слов «Крылатское» и «двести семьдесят девятая квартира» показалось почему-то знакомым. Федор, плотоядно ухмыляясь, оставил у себя Галку, и я без помех поймала машину. Правда, водитель, мрачноватый парень, одетый не по погоде в ярко-белые джинсы, потребовал плату вперед. Я вытащила из лифчика предусмотрительно припрятанные деньги и в два счета оказалась на месте.

Громадный бело-синий дом тоже мне знаком. Я уже зачем-то приходила сюда, ездила в этом лифте с обгорелыми кнопками и стояла перед стеклянной дверью со звонком.

Прозрение пришло, когда на пороге появился хозяин – Котэ Джапаридзе, опять без майки. Круг замкнулся.

– Вы к кому, дорогая? – вежливо осведомился уголовник.

– Ищу Константина Ивановича, Федор прислал на место Лолы, – произнес язык пароль, а в мозгах стучала только одна мысль: «Лишь бы не узнал».

Но Котэ не заподозрил ничего плохого, скорей всего он давным-давно позабыл «учительницу», разыскивающую чьих-то родителей.

– Входи, дорогая, – улыбнулся хозяин. – Федька звонил.

Я вошла в маленькую, но богато обставленную квартиру. Именно богато, потому что хорошим вкусом тут и не пахло. Бронзовые люстры с хрустальными подвесками, пушистые белые ковры, голубой с золотом гарнитур в гостиной, парчовые шторы, цветной тюль и просто апофеоз убранства – комнатный фонтанчик: на большой мраморной ноге устроился средневековый замок, и из окон одной башни тихо журчит ручеек.

Я вздохнула. Наверное, таскаясь по лагерям и зонам с алюминиевой миской да гнутой ложкой, Котэ мечтал о прекрасном. Хозяин истолковал вздох по-своему и весьма ласково ободрил «абитуриентку»:

– Садись, дорогая, в ногах правды нет. А ты правда французский знаешь?

– Немного, – потупилась я.

– А много и не надо, – ухмыльнулся Котэ, – значит, слушай сюда.

Я развесила уши. Мошенникам нужна женщина, дама средних лет с интеллигентной внешностью и хорошими манерами. Именно дама, молоденькие девчонки в данной ситуации отдыхают. Работать придется в гостиницах «Националь» и «Интурист». Конечная цель – собрать как можно больше денег у проживающих там иностранцев, желательно в валюте, но и от рублей отказываться не следует. Половину ежедневной выручки отдавать некоему Марату, который безвылазно сидит в гостиницах. С оставшейся частью могу делать что хочу.

– Что-то не очень понятно! – сказала я. – А как вы узнаете, сколько я заработала?

– На честность надеемся, – вздохнул Котэ, – только учти, дорогая, Марат примерно представляет, сколько за рабочий день сгрести можно. Вот ты, например, на место Лолы встанешь. Она уж слишком жадная была, вот под машину и попала. Вышла из гостиницы, и тут же несчастный случай. Жаль, конечно, умная женщина была, по-английски, как по-русски, болтала, но очень, очень жадная…

– Ладно, понятно, – ответила я. – А как деньги-то выпрашивать, что делать?

– А этим, дорогая, у нас Мэрилин Монро занимается.

– Кто?

– Человек есть специальный, не волнуйся, имидж тебе подберут, текст напишут, одежонку купят, потому что в твоих лохмотьях и на километр к гостинице не пустят. Так что сейчас отправишься к Мэрилин. Главное, слушайся ее, как мать. Она женщина строгая, требовательная и неслухов не любит. Откажется с тобой работать, будешь в метро копейки выпрашивать. Понравишься ей да с нами подружишься – совсем другие заработки пойдут. А то некоторые капризничают, когда Мэрилин велит волосы покрасить или еще чего-нибудь. Считай, предупредил. А сейчас, дорогая, беги быстрей в Козловский переулок, а я Мэрилин позвоню. Скажешь, от Константина Ивановича на место Лолы. Давай-давай, она не любит, когда опаздывают.

Я опять поймала такси и полетела в центр города. Для конспирации вылезла у метро «Красные Ворота» и дальше побежала пешком. Мрачный серый дом с гигантской лестницей и гулкими лестничными клетками – подходящее место для таинственной дамы, носящей артистическую кличку. Что ж, попробую понравиться мадам, а там, глядишь, доберусь и до людей, занимающихся эксплуатацией детей в колясках.

Я взлетела на третий этаж и позвонила. Ободранная створка распахнулась сразу. В огромном холле стояла женщина. Прямо позади нее располагалось двухстворчатое окно без каких-либо признаков занавесок. Холодное, но яркое солнце било прямо в спину Мэрилин, и я не различила лица. Женщина посторонилась, и я прошмыгнула внутрь. Хозяйка закрыла замки и повернулась ко мне. Теперь солнце падало на лицо. Я остолбенела, впрочем, «Мэрилин Монро» тоже почти лишилась чувств.

Все же мне удалось прийти в себя раньше. Глядя в ее холодные надменные глаза, я, отчеканивая каждое слово, спросила:

– А теперь, Валерия Петровна, немедленно говорите, куда подевали Надю, потому что Полина уже нашлась!

Артамонова схватилась руками за голову и начала, медленно оседая на пол, громко рыдать и хохотать одновременно. Я с отвращением ожидала конца спектакля, потому что ни на минуту не верю этой даме, слишком уж она профессиональна и артистична.

ГЛАВА 31