Контрольный выстрел

Вчера, после того как Турецкий принял ванну, побрился и переоделся в чистое, они в халатах прошли в столовую, где Пушкарский накрыл легкую закуску. Ну и как было устоять, когда он наполнил два объемистых фужера водкой и предложил немедленно по-русски, по-старому… и так далее. Тем более что два аккуратных бутерброда с селедкой и лучком сверху были уже приготовлены. А потом за разговором, не торопясь, уговорили и другую бутылку. Пушкарский заявил, что подобные демарши против собственного организма он совершает нечасто, правильнее сказать, даже редко, но это бывает просто необходимо, чтобы держать его в страхе. А то он иной раз имеет обычай распоясываться, диктовать свои условия, загонять в постель… Нет, ему, то бишь организму, тоже нужна дисциплина. А сегодня вообще такой случай выпал! Когда еще повторится…

Разошлись они за полночь. А сейчас этот ничуть не сутулящийся восьмидесятилетний мужчина чувствовал себя молодым и полным сил, вызывая у Саши совершенно искреннее чувство восхищения.

После завтрака Пушкарский отправился в кабинет работать. Он писал большую статью для философского сборника, выходящего во франкфуртском издательстве «Всходы», а Сашу познакомил со своим, как он сказал, литературным секретарем, «ну как примерно Чертков у Льва Николаича», но только Николай Петрович занимался не устройством литературных дел, а исключительно экономико-бытовой стороной дела.

Николай Петрович, сын эмигранта уже третьей волны, стеснительный молодой человек, окинул опытным взглядом фигуру Турецкого и сказал, что знает, где можно купить подходящие джинсы, вполне качественные и недорогие, а к ним осеннюю кожаную куртку — для ансамбля.

— Дорогое удовольствие? — голосом усталого миллионера спросил Турецкий.

— Я думаю, что в тысячу марок мы уложимся.

— Всего-то? — удивился Турецкий. — Ну что ж, думаю, на эту сумму мы с вами можем рассчитывать. Но тут имеется одно маленькое затруднение. Дело в том, что я…

— Я в курсе, господин Турецкий, — вежливо улыбнулся Николай Петрович. — Валентин Дионисьевич сказал, что я могу действовать по нашему усмотрению. Если вы не против, я съезжу в тот магазин и буквально через час привезу ваш заказ.

— Я вам буду чрезвычайно признателен, милейший Николай Петрович, — произнес Турецкий и удивился, откуда в нем, потомственном, скажем так, парвеню, этакое изысканное «милейший»? Неужели в мамином роду где-то случайно переночевал светлейший князь? Про рискового торгаша отчима Саша не мог бы сказать ничего утешительного. Ну а папа? Что — папа? С папой надо расти и взрослеть, даже если он тебе не сильно нравится. Нет, конечно, графьями в этом семействе не пахло.

3

Герр Юнге был невысоким полным человеком, с бритой наголо крупной головой, двойным подбородком и большими, печальными глазами. Меркулов позвонил ему и даже прислал факс с фотографией Турецкого. Сам оригинал сидел в настоящее время перед ним и, помахивая свернутой газетой, где была опубликована заметка о нем, рассказывал свою почти фантастическую историю. Молодой рыжеватый человек, его спутник, переводил.

Старший инспектор знал русский язык, в том смысле, что понимал речь, правда, не говорил, поскольку практики не было. Сейчас он слушал рассказ, перевод, сравнивал и видел, что в этой истории все действительно держалось на цепи случайностей. Из богатейшей своей полицейской практики он знал, что так, конечно, бывает, но… один раз из тысячи. А возможно, что из ста тысяч. Одним словом, повезло этому москвичу.

Турецкий, как мог, постарался подробно описать дом, где его содержали, своих похитителей. Но подобных вилл и в городе и в его окрестностях было очень много. В кабинете инспектора висела на стене большая карта города, и пока на ней можно было обозначить лишь три известные точки отсчета: аэропорт, Книжную ярмарку и Шванхеймский мост.

Неясная мысль точила Турецкого, но он никак не мог вспомнить, какой еще очень хороший ориентир имелся у него в запасе. Проводить же на этой карте полуокружность радиусом в тринадцать — пятнадцать километров было просто нелепо.

Вспомнил! Там, наискосок от виллы, живет… или бывает известный футболист Мюллер. Похитители, слышал Турецкий, несколько раз повторили его имя. Герр Юнге не считал себя горячим поклонником футбола, но фамилию эту, разумеется, слышал. Он позвонил в справочную своей службы, и ему вскоре дали адрес. Это был, собственно, уже не Франкфурт, а небольшой городок на северо-запад — Нидерхёхштадт. Юнге прикинул по карте и — все совпало!

Показания Турецкого были запротоколированы, после чего старший инспектор распорядился послать своих людей выяснить, кто там проживает, кто хозяин виллы, условия аренды и прочее, и установить наблюдение за жильцами, если таковые там окажутся.