Контрольный выстрел

А народ, не опасаясь пресловутого «государева ока», принялся зарабатывать деньги. Те, кто поумней и похитрей, кинулись в свободное предпринимательство, а те, кто книжек не читал, а глотал стероиды и качал мышцы, ломанулись в рэкетиры – снимать пенки с чужих прибылей, грозя тем, кто не желает этими самыми прибылями делиться, неминуемой и жестокой расправой.

Бизнесмены расправ боялись, так что вскоре бритоголовые пацаны насобирали себе на первые навороченные иномарки и роскошные хазы.

Тут-то многие и смикитили, что наезды, иными словами – рэкет, дело прибыльное. Рубоповцы-комитетчики оказались на редкость сообразительными. Зашустрили с докладами к своему эмвэдэшному начальству, мол, так и так, как завещал Железный Феликс, первейшим и архиважнейшим этапом борьбы с преступностью было и остается внедрение агентов в лагерь противника. Руководство взвесило все «за» и «против» и дало отмашку: «Внедряйтесь!»

Недавно в газетах наткнулся на сообщение премьер-министра о том, что в политическую игру вступили люди, имеющие непосредственное отношение к криминалу, – организованные преступные группировки хотят подмять под себя власть в стране.

Америку открыли! Смешно, ей-богу… Будто ведать не ведают, что большинство имеющихся на сегодня преступных группировок были организованы власть имущими силовиками в качестве собственной «крыши».

Кстати, и словцо это из лексикона чекистов, а не уголовников. У них «крышей» называлась структура прикрытия, обеспечивавшая нормальную работу агента и приносившая ему доходы, достаточные для соответствующего образа жизни, дававшая социальный статус и прочие блага. Теперь почему-то считается, что «крыша» – это бритоголовые качки, которые кормят исключительно себя, для чего пугают мирных бизнесменов и коммерсантов.

«Все не так, ребята!» – хрипел когда-то Володя Высоцкий. «Крыша» со времен Феликса Эдмундовича нисколько не изменилась – осталась тем же, чем была всегда, и по-прежнему кормит силовиков.

Я докурил сигарету, свинтил стекло и сделал то, чего никогда себе обычно не позволяю – щелчком послал окурок за окно.

Скоро показался мой дом. Таксист домчал меня за двадцать минут. Слава тебе, Господи! Я жив и здоров. Сейчас приму ванну и завалюсь спать… Нет, сначала позвоню Лике.

Глава 61. Исповедь Хромова.

Четыре дня назад я не смог до Лики дозвониться, и теперь она, наверное, сходит с ума. Сказала, что любит… Я улыбнулся. Все-таки приятно, когда о тебе кто-то думает, волнуется, ждет!

Я открыл входную дверь, и – бывает же такое! – телефон мгновенно разразился пронзительной трелью.

– Володя? – спросил женский голос. Я моментально погас.

– Володя, это я, Лебедева. Нам нужно немедленно встретиться и поговорить. Это очень важно. Мне нужна твоя помощь! Ты можешь сейчас приехать?

– Да, могу, – ответил я, чертыхнувшись в душе. – Вы где?

– Я в Юкках, но мы встретимся в офисе. Вернее, у входа в здание. Так будет лучше. Ты понял? Я буду там через сорок минут.

– Я тоже.

Значит, договорились. Очень прошу, не опаздывай! То, что я хочу сообщить, чрезвычайно серьезно…

– Не беспокойтесь! До встречи.

Я положил трубку. И сразу набрал номер Лики. После восьмого гудка я понял, что если мне и суждено когда-либо застать ее дома, то это событие, к моему величайшему сожалению, случится явно не сегодня. Мелькнула мысль – не звякнуть ли на ночь глядя Элеоноре? Может, знает, где ее приятельница? Однако подумав хорошенько, решил оставить этот запасной вариант на самый крайний случай.

Десять минут я потратил на приведение себя в порядок. Горячий душ – это, конечно, вещь! Побрился, переоделся, запер дверь и помчался вниз.

Интересно, что Алла собирается мне сообщить? Может, ее чрезвычайно серьезное, как она выразилась, сообщение поможет выйти на след убийцы?

Я распахнул дверь на улицу ударом ноги и лишь по чистой случайности не убил наповал какого-то чудака, отброшенного дверью к краю тротуара. Пребывая в реактивном состоянии, я не стал рассыпаться в извинениях. Но, как выяснилось через секунду, в этом не было необходимости.

– Володя… – произнес потерпевший на удивление знакомым голосом. – Я как раз к тебе. Получилась такая лажа, но идти мне больше не к кому. Только давай без рук. Ладно? Из меня менты все здоровье вышибли, дышать – и то больно!

– Хромов, ты, что ли? – Я шагнул из-под подъездного козырька крыльца. – Что, уже выпустили?

– Как видишь! – Антон Хромов шмыгал носом и нервно потирал руки. – Под подписку. Вчера утром… Адвокат постарался. Я уже слышал про Татарского…

– Зачем ко мне шел? – Не останавливаясь, я зашагал к гаражу, где стоял мой собственный «порше», поскольку казенная «фронтера» так и осталась на платной автостоянке в Пулково. Хромов плелся сзади. – Чего ты от меня хочешь? – говорил я, не оборачиваясь. – Решил покаяться? Так это зря! Я на этой неделе не исповедую.

– Да ладно тебе! В натуре… – бросил Хромов. – Пришел, потому что нужна помощь, а кроме тебя, нет ни одного человека, кто мог бы это сделать. Не к ментам же обращаться!