Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

Кроме нее в комнате находился Костя-Кот.

На этот раз майор не стал подслушивать. Времени не было. Он представлял хватку адмиральских ребят. Да и главное, как ему казалось в том момент, стало уже понятным.

Ермолай открыл калитку, ведущую из палисадника во двор и по дорожке, выложенной кирпичом, подошел к крыльцу из трех ступеней. Майор поднялся по широким лиственничным плахам, и, потянув на себя дверь, вошел. Он оказался в темных сенях. Из-под двери, ведущей в комнату, пробивался электрический свет. Майор подошел к двери и постучался. Подождал секунд десять и, не дождавшись ответа, открыл дверь.

Он вошел в комнату и увидел Полину и Костю-Кота, замерших с обращенными к двери тревожными лицами.

– Ты? – первым среагировал на его появление Костя-Кот. – Выследил, барбос! Ну, теперь берегись! – крикнул он и выхватил из-под стола обрез. – Руки в гору, а то дырок насверлю! Ну!

– Ермолай! – вышла из оцепенения Полина. – Ты как меня нашел?

– Руки, крыса бумажная! – щелкнул взводимыми курками Костя-Кот.

– Да, ты что, Костя? Ошалел? – озадаченно уставилась на него Полина. – Ну-ка, убери ружье сейчас же!

– Мама, он же нас ментам сдаст!

– Кому говорю! – сверкнула зелеными глазами Полина и взялась рукой за сдвоенные стволы.

– Сдаст! Он за мной следил! – полыхал злобой Костя.

– Ну! – прошипела Полина.

Костя-Кот, раздувая ноздри тупого носа, опустил обрез.

– Полина, я – к тебе! – сказал Ермолай.

– Проходи, раз пришел! Садись. – указала она полной рукой на стул.

Бебут сделал несколько шагов и стал рядом с Полиной.

– Да сидеть особенно некогда. – сказал он. – Я предупредить тебя пришел.

– Предупредить? О чем? – вздернула брови Теплинская. – Что за этот час успело произойти?

– За этот час я узнал, что на самом деле владельцем маслосырзавода, оказывается, являешься ты, а не Сема Лапкин.

Полина помолчала.

– Это тебе Сема сказал?

– Да, нет. Сема юлил как мог. Это Крышковец из продовольственного концерна «Севернефти» раскопал.

– Ну, этого следовало ожидать… – спокойно произнесла Теплинская. – Такие вещи, рано или поздно, все равно становятся известными… Ты об этом хотел меня предупредить?

– Тебя ищут. – наблюдая за ее лицом, сказал Бебут.

– Ищут? – Полина сложила руки под тяжелой грудью. – Видимо, Крышковец с компанией?

– Да. Будут выжимать завод.

– Понятно. – Полина слегка повернула голову и посмотрела через окно в ночь.

Ермолай прошелся по комнате.

– Ну и что, продашь? – остановился он перед Теплинской.

– Может быть, и продам… – опустила глаза Полина.

– Не жалко?

– Жалко – не жалко… – женщина стала чертить носком туфли иероглифы на полу. – А что делать? С такой громадой, как «Севернефть» столкнешься, мокрого места не останется…

– Слушай, Полина, а заместитель начальника кредитного отдела областного Сбербанка Татьяна Бауэр – это, случайно не твоя старшая сестра, а?

– Ты и про это узнал?

– Сейчас только сообразил. Я все думал, кого она мне напоминает… Она же из Кормиловска уехала, когда я совсем маленьким был… Так она Бауэр – по мужу?

– По второму. По первому – Голубович.

– Как вы, женщины, ловко устроились… Сегодня – Теплинская, завтра – Голубович, послезавтра – Бауэр… А, на самом деле, это – все та же Танечка Теплинская… Татьяна Николаевна, конечно.

Полина пожала плечами.

– Так ты потому за спину Лапкина спряталась, чтобы Таня могла заводу кредиты давать без обвинений в родственных связях?

– Да. Пять лет назад, когда завод практически умер, мы с ним так и договорились… Фактической, хотя и скрытой, хозяйкой завода, добытчицей денег на скупку акций у коллектива и кредитов в сбербанке на приобретение оборудования буду я. Директором и владельцем для окружающих – он… А управлять заводом и играть роль владельца Сема очень хотел… Ну, я такую схему и придумала.…Работник-то он хороший… Прямо шило в заднице. Закручивать людей на пустом месте может… Только вот удержать в руках не получается.

– Почему?

– Характера нет. Бороться не умеет. Так для этого есть я! Согласись, не такая уж плохая схема управления собственностью?

– Соглашусь. – кивнул Ермолай.

– Договор между заводом и «Тепоником» был составлен так, что контрольный пакет акций переходил в мою собственность в любой момент. «Тепонику» достаточно было лишь направить акционерному обществу «Кормиловский маслосырзавод» официальное уведомление, сославшись на нарушение одного из двадцати пунктов договора.

– И Сема был с этим согласен?

– Ну, конечно! Не думай, в темную я с ним не играла! Он с самого начала был в курсе всего, и это его устраивало…

– Ловко придумано… – протянул Ермолай.

– А про «Тепоник» я сама ему разрешила Крышковцу сказать, если с ножом к горлу пристанут… А, что пристали?

– Пристали. Шантажировать начали. Одну знакомую грозились в тюрьму посадить…

– Ну, тогда Сема правильно поступил… Он вообще-то мужик хороший. И, я бы даже сказала, порядочный… Что в наше время уже почти и не встречается… Разве что, вот еще ты, Ермолай, из таких… – на секунду подняла зеленые глаза Полина и снова опустила. Носок ее туфли по-прежнему писал на деревянном, выкрашенном масляной краской полу, буквы неведомого алфавита.