Контрразведчик

На службе многие ходили с траурными черными бантами в день похорон Ленина. Еще бы! Без образования, только за членство в партии, вознестись во всесильную службу, при другой власти было бы невозможно. Матвей знал не понаслышке. Обязательное военное училище, потом курсы полицейские, либо жандармские, работа под руководством старшего, опытного товарища. С годами сотрудник набирался опыта, запоминал все статьи и уложения Уголовного кодекса. А сейчас даже не смешно, а грустно. Вчерашний столяр, делавший по три ошибки в слове, ставил к стенке человека только по пролетарскому чутью! Нонсенс! И все интересы чекистов были примитивные. Не было культуры, соблюдения законов, одна революционная необходимость. Временами Матвей жалел, что не ушел на юг, в Белую армию. А все из-за отца с матерью, из-за жены. Ответственность была за ближних. Без него им тяжело выжить. А другое – если бы кто прознал, что он в Белой армии служит, все близкие были бы расстреляны. Не церемонилась новая власть с людьми. Эвона сколько их в России! Бабы еще нарожают. И не только после Октябрьского переворота звериное мировоззрение у начальства было, но и много позже. И в период репрессий, потом во Вторую мировую войну и после нее. Человек, по образному выражению Сталина – маленький винтик.

Но жизнь не стоит на месте. Матвей от информатора получил сообщение, что секретарь генконсульства Эстонии в Ленинграде некий Ростфельдт должен завтра встретиться с русским агентом, за деньги поставляющим секретные сведения о военной промышленности в городе. Хоть и медленно, но восстанавливались заводы.

Главное – Матвей знал о месте и времени встречи. Сам выехал на место, осмотрел, пометил точки, где расположить сотрудников, чтобы при любом раскладе секретарь генконсульства не ушел. Ведь он мог прийти пешком, приехать на машине. Причем задержание следовало провести после получения данных от агента, чтобы на руках были компрометирующие данные. Иначе будет дипломатический скандал, дескать, провокация спецслужб! Арестовать и осудить секретаря не получится, у него дипломатический паспорт и неприкосновенность. А выслать из страны – запросто. И урок Эстонии будет хороший за провал в работе.

Матвей начальству доложил, получил одобрение. Это важно, иначе взбучкой не обойдется. Слишком громкий скандал получится, если Ростфельдт будет без агентурных данных.

Матвей подробный инструктаж провел, на карте показал, где какому сотруднику быть и что делать. На место выехать нельзя. Не исключено, что за местом встречи приглядывают. И появление излишне любопытных людей насторожит кадровых разведчиков Эстонии. Встречу просто перенесут на другое место и время. Хуже всего, начнут поиски источника слива информации в своих кругах. При определенном опыте и желании вполне возможно. Потерять информатора для Матвея крайне нежелательно. Его агент в прислуге консульства, и внедрить еще раз своего человека задача сверхтрудная.

Дома Матвей полночи не спал, все время в уме прокручивал – все ли предусмотрел? Все возможные сценарии событий просчитал. Но уже ничего изменить невозможно, если только отменить всю операцию.

Утро выдалось пасмурным, ветреным. Матвей занял свой пост в одном из зданий. До места встречи рукой подать, что важно. Потому что сразу после встречи надо жестко брать эстонца, фиксировать его руки, чтобы не успел выбросить полученные сведения. В чем они могут быть, он не знал. Спичечный коробок, пакет, бумаги, в трубочку свернутые?

Показался агент. Матвей узнал его по описанию информатора. В полувоенном френче, куртка с каракулевым воротником, в правой руке портфель. Встал у края тротуара, голову поднял, вроде Исаакиевским собором любуется. Этим только внимание привлекает. Церковь после Октябрьского переворота объявили вне государства, опиум для народа, по выражению партийного вождя. Никто из чиновников или партийных деятелей в церковь не ходил и не заглядывался на великолепную архитектуру. Напряжение нарастало. Матвей на часы посмотрел. До встречи пять минут, если дипломат будет точен.