Контрразведчик Ивана Грозного

К вечеру в крепость вернулись не только дровосеки и княжеский спецназ, но и в сопровождении Николая двое пленных. Глаза у них были плотно завязаны тряпицей.

– Кто эти оборванцы? – удивленно спросил князь Шуйский. – Вроде как наши псковичи и посадские уже давно все в крепости.

– Польские лазутчики! – спокойно ответил Николай. – Тот что справа – пан Мартынек Разумовский. Ранее был в Москве. Занимался сбором сведений для своего короля, а попросту говоря – польский тать! А рядом с ним – его сын Адам. Нужно их немедленно допросить, чтобы узнать о вооружении и намерениях Стефана Батория. Они из ближнего круга его доверенных лиц и должны много чего знать! Кроме того, считаю необходимым навязать Баторию место проведения главного удара!

– И каким это, позволь тебя спросить, образом ты собираешься внушить Баторию свои намерения? – еще больше удивился царский наместник.

Николай оглянулся на пленных и приказал своим людям отвести их в темницу. Когда их увели, то изложил Шуйскому свой план. Тот некоторое время его осмысливал, а затем изрек:

– Мудрено, конечно, но можно и опробовать. Надеюсь, что Бог сейчас на нашей стороне и именно Он руководит твоими намерениями!

– Бог не выдаст – свинья не съест! – усмехнулся Николай. – Мы ничего не проигрываем, если поиграем с польским королем в кошки-мышки, но в результате такой игры можем обрести победу над превосходящими силами врага!

– Тогда действуй! Плети свои сети! Кстати, пока ты польских лазутчиков пленил, их Стефан Баторий нам свой ультиматум прислал! Ты только послушай, какой он самонадеянный! – возмущенно произнес князь Шуйский и развернул присланную польским королем грамоту. – Вот это место: «…не затем я пришел под град Псков, чтобы уйти, не взяв его. Ныне пишу вам, жалея вас, помилуйте себя сами и покоритесь моему великому имени, сдайте город!» Ну, каков наглец, а?!

– Привык польский король к победным шествиям по нашей земле, но на Пскове он обязательно споткнется и больше уже никогда не встанет! Полагаю, что псковичи ему достойно ответили? – поинтересовался Николай.

– Еще как достойно, Николай Иванович! Я тебе по памяти сразу скажу наш ответ Стефану Баторию: «Все мы готовы умереть за свою веру, но не сдадим града Пскова, не покоримся льстивым твоим словам. Готовься к битве с нами, а кто кого одолеет, то Бог покажет!»

Через три дня пан Разумовский был отпущен из Пскова обратно к своему королю, а защитники крепости стали ждать нападения поляков. Одновременно они ускоренно готовили для них свой сюрприз. Теперь псковские воеводы благодаря сведениям пойманных лазутчиков знали гораздо больше о Батории и его войске. Пока польский король готовился к нанесению удара по крепости, они незаметно для него и его командиров строили вторую стену крепости, а на Похвальной горке поставили огромную пушку с именем «Барс», изготовленную на Московском пушечном дворе. Поляки ее долго еще будут помнить! На следующий день псковичи были уже готовы к генеральной атаке врага. Только бы их план осуществился!

И Стефан Баторий не обманул надежды псковичей. На следующий день, седьмого сентября, он начал из всех своих двадцати крупных орудий обстрел крепости. Весьма серьезным разрушениям подверглись западная угловая башня южной стены Окольного города на берегу Великой, прозванная Покровской, и следующая за ней – Свинузская башня. Полностью были разбиты двадцать четыре сажени и частично – шестьдесят девять саженей стен между этими башнями. После артиллерийской подготовки, увидев, что часть стен рухнула и образовались достаточные проломы для прорыва в крепость, польские и венгерские отряды пошли в атаку. Им удалось захватить Покровскую и Свинузскую башни. Над их крышами взвились вражеские штандарты. Но псковичи открыли бешеный артиллерийский огонь, и крыши башен вместе со штандартами врагов рухнули вниз на них самих. Здесь славно поработал «Барс». Но тем не менее оставшиеся в живых враги продолжали стрелять по городу из бойниц башен. Нужно было срочно «выкурить» оттуда неприятеля.