Контрразведчик на Западенщине. Генерал КГБ вспоминает

Следует признаться. Не всегда так, как этого хотелось бы, складывались взаимоотношения с командованием и высокими начальниками, с которыми приходилось встречаться в деловой обстановке. В частности, тяжко складывалось взаимопонимание с комдивом Николаем Ивановичем Завьяловым. Он крайне болезненно воспринимал информацию о вскрываемых в частях дивизии происшествиях, серьезных недостатках в войсковой подготовке и дисциплине. Пытался своими проверками опровергать и при этом однажды, размахивая предо мною кулаком, угрожал: «Я никому не позволю позорить дивизию натасканными недостатками». В ответ получал: «А я никому не позволю размахивать перед моим лицом кулаками, несмотря на их звания и заслуги». Информация по этому поводу была направлена Военному совету армии, прибыла авторитетная комиссия, информация подтвердилась с существенной прибавкой недостатков. Н. И. Завьялов и другие виновники подверглись дисциплинарному взысканию. После он изменил свою тактику, опровергать не пытался, стал каждый раз уговаривать: не сообщать верхам, что он сам примет необходимые меры. Иногда приходилось угождать ему в этом. Отношения постепенно нормализовались на деловой, принципиальной основе. Воспринимался он в целом мною порядочным, заботливым и трудолюбивым командиром, показательно проведшим несколько дивизионных учений. В 1960 году Железная показала высокую полевую выучку по комплексной теме: на Яворовском, Каменко-Бучском, Тучинском (под Ровно), Новгород-Волынском полигонах. Глубина боевых действий составляла 300 км. При среднем темпе наступления 100 км в сутки. Особый отдел в тесном взаимодействии с соответствующими территориальными органами КГБ осуществили комплекс взаимно координированных мер по отдельному плану, обеспечивших государственную безопасность войск и секретность их боевых действий, выявить отдельных иностранцев и пресечь их попытки проникнуть в район учения, а также взять по этим признакам в проверку отдельных советских граждан. Отмечая заслуги Особого отдела дивизии в обеспечении режима секретности учения и проведенных дезинфорнационых мероприятий, Завьялов наградил меня ценным подарком.

В период исполнения служебных обязанностей участвовал в мероприятиях по обеспечению безопасности Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова, М. С. Горбачева, Густава Гусака и других ответственных руководителей во время пребывания их в районах дислокации оперативно обслуживаемых войск, а также имел памятные контакты со многими прославленными советскими, гэдээровскими и чехословацкими военными начальниками, в том числе с Маршалами Советского Союза В. М. Захаровым, К. К. Рокоссовским, И. С. Коневым (в г. Львове). В. И. Чуйковым, И. И. Якубовским, В. Г. Куликовым (в ГДР), Д. Ф. Устиновым, Д. Т. Язовым и В. Г. Куликовым (в ЧССР), которые запечатлены на многих имеющихся у меня фотографиях (отдельные из них ранее уже приведены в воспоминаниях).

При таких встречах, как правило, указанные высокопоставленные лица меня воспринимали доброжелательно, как ответственного представителя органов госбезопасности, доверительно оценивали выдаваемую им информацию: если это казалось необходимостью с моей стороны, возникало экспромтом при моих представлениях им, которые обязательно делались всегда, на задаваемые мне вопросы или по заранее заявленному их требованию.

Однако были случаи срыва с обеих сторон в субординации взаимоотношений с отдельными из них. Так, в мае 1960 года во время показного учения Железной, ежегодно проводимого на Яворском полигоне для выпускников военной академии, в полосе действия войск были обнаружены антисоветские листовки, выброшенные с воздушных шаров задолго до учения. Узнав и дав соответствующие указания оперсоставу о работе, которую необходимо ему в связи с этим провести, продолжал находиться на командном пункте учения. Руководил им Маршал Советского Союза Матвей Васильевич Захаров (1898–1972), назначенный недавно, в апреле месяце, начальником Генерального штаба и Первым заместителем министра обороны. Узнав о листовках, он выкрикнул: «Где начальник Особого отдела?» Быстро подбежав к нему, я представился.

– Вы знаете, что на полигоне обнаружены вражеские листовки?

– Так точно. – «Так почему вы здесь болтаетесь, а не занимаетесь сбором листовок?» – «Товарищ Маршал Советского Союза, да будет вам известно: в Особом отделе сборщиков нет. О листовках мне известно, проинформирован политотдел для организации их сбора и поставлены подчиненному мне оперсоставу необходимые контрразведывательные задачи. А в чьих-либо указаниях, где мне находиться, я не нуждаюсь».

Все это прозвучало как гром и молния. Присутствующие на КП офицеры притихли. Маршал тоже больше не произнес ни слова, видимо, побоялся на еще более дерзкий ответ. После о случившемся срыве я очень сожалел, отдельные офицеры, услышавшие мой ответ Маршалу, рекомендовали извиниться перед ним, но я этого не сделал, считая, что отповедь ему за принижение не только меня, а и органа госбезопасности, была справедливой.