Контрразведчик на Западенщине. Генерал КГБ вспоминает

Решил, что для окончательного закрытия проверки «Данилко» провести с ним личную беседу. Отработав все необходимые меры по выводу из его разработки «Захарова», лично пригласил «Данилко» в служебный кабинет, улучив время нахождения его наедине. Вел он себя в беседе спокойно, подробно пересказав все то, что нам было известно. И вот, о ужас, «Данилко» признается: вызвавший его к себе американец, хорошо говоривший на русском языке, стал убеждать его, что взаимоотношение западных союзников с Советским Союзом крайне обострились и в ближайшее время с ним начнется война. Поэтому, чтобы заслужить достойную и гарантированно обеспеченную жизнь в Америке, «Данилко» предназначалось дать согласие воевать на стороне Америки или принять обязательство: вернуться на Родину, а после призыва в армию разъяснять сослуживцам невозможность добиться победы над армиями союзников – США, Англии и других, склонить как можно больше сослуживцев к сдаче в плен и сообщить командованию о выполненном задании. Причем «Данилко» утверждал, что никаких письменных обязательств он не давал, а репатриировавшись и поняв, что никакой войны не будет, оценил действия американцев пустой болтовней. Не вдаваясь в дальнейшие подробности объяснений «Данилко», выявлялись обстоятельства, при которых его деяние, сходное по своим внешним признакам с изменой Родине, не являлось общественно-опасным и исключает наличие в содеянном состава преступления, предусмотренного статьей 58 УК РСФСР, и оформление его задержания. Разъяснив недопустимость разглашения состоявшейся беседы, получил от него соответствующую подписку и отпустил в казарму. Переживая, что мои действия не будут одобрены И. С. Ходченковым, сразу же встретился со старшим следователем отдела капитаном Н. П. Портновым. Признав, что все сделано правильно, но надо тщательно допросить «Данилко», предупредив об ответственности за дачу ложных показаний, вынести постановление об отказе в производстве предварительного следствия и отобрать подписку о неразглашении допроса органами КГБ, а также обязательстве немедленно сообщить им, если от имени его контактов с американцем кто-то попытается с ним связаться. О таком решении вместе с Наумом Исаевичем доложили начальнику И. С. Ходченко. Первой его реакцией стало удивленно произнесенное: «А что, арестовать его не за что?». Получив обстоятельные разъяснения Н. И. Портнова, поручил ему юридически обоснованно оформить принятое решение. А меня, поблагодарив за решительность и настойчивость в работе, предостерег, что по столь острому вопросу лучше было предварительно посоветоваться со следователем и доложить мне.