Контрразведка Future (сборник)

Потом Роза Линдсей сообразила, что электронные струи рождаются от «сотрясений вакуума». То есть выходило, что хозяева агрессора владеют технологиями поляризации вакуума[22], и тогда встал вопрос о дальнейшем «диалоге» с ними. Стоило «черепахе» прицелиться поточнее, и созданная ею «трещина в вакууме», мгновенно заполнявшаяся электронами, накрыла бы спейсер.

«Ра» не являлся военным кораблём. Но, поскольку рассчитан был на любые аварийные и чрезвычайные ситуации, имел оружие. В распоряжении Маккены были лазерные пушки, плазмеры и слим-модулятор, который давно получил среди профессионалов кличку «суслик».

Сначала Маккена надеялся договориться с хозяевами «черепахи», для чего слал в космос призывы на всех языках остановиться и «поговорить по-человечески».

Не подействовало.

Тогда «Ра» огрызнулся лазерными трассами.

«Черепаха» отразила удары и обиделась. Молнии засверкали чаще, постепенно приближаясь к маневрирующему спейсеру.

«Ра» накрыл противника разрядом плазмера.

«Черепаха» – теперь стало окончательно ясно, что она представляет собой некий автомат либо организм, предназначенный для охраны Оси Зла, – не обратила внимания на плазменный сгусток и ответила десятком молний, чудом не задевших земной космолёт.

И тогда Маккена навёл на преследователя «суслик».

Слим-модулятор не просто создавал гравитационный «шторм», он деформировал вакуум, то есть саму основу континуума, и от этого полевого воздействия уберечься было невозможно. По крайней мере земные учёные не знали способов защиты от излучения, «скручивающего» даже космическую пустоту.

Впрочем, «черепаха» тоже этого не знала.

Первый же выстрел «Ра» попал в цель и «свернул» бок «черепахи», как лист жести. Защитник Оси тут же перестал метать молнии и косо пошёл «вниз», к ферме Оси, потеряв способность маневрировать.

Люди в рубке спейсера молча смотрели, как он шевельнулся два раза, словно «черепаха» пыталась выбраться из повреждённого панциря, а затем врезался в «можжевеловый куст» ближайшего «швеллера» фермы – на скорости в полсотни тысяч километров в секунду!

Вспышка света была не слишком яркой.

«Черепаха» отскочила от «куста», врезалась в соседний.

Вытянулся и опал язычок пламени, вспухло и расплылось облачко дыма.

– Гитлер капут! – прокомментировал драйвер-секунда спейсера Вячеслав Терёшин.

Что это означало, не знал, наверное, и он сам. Выражение сохранилось ещё со времён Второй мировой войны, когда было актуальным. В настоящее время его юмор понимали не все. Хотя Маккена понял.

Однако радость экипажа по поводу победы длилась недолго. Не успели космолётчики обменяться репликами и обсудить своё положение, как драйвер-прима обнаружил ещё одну «черепаху», полным ходом мчавшуюся к месту боя.

Автоматика спейсера по-прежнему не работала, за исключением автономных систем, инк не предупреждал экипаж о подготовке к «непрогнозируемому контакту», и Маккена объявил отступление.

– Уходим домой! – закончил он. – Здесь нам делать больше нечего.

– Роза ещё не отошла от нагрузок, – тихо напомнил командиру бортинженер по личной линии.

– Я знаю, – сухо ответил ему Маккена. – Но у нас нет выбора. Вацлав. Курс на Северный Крест[23]. Глубина оверспейса – пять тысяч эсвэ. Экипажу – полная упаковка по ЧС-драйву!

– Я готов, кэп, – ответил первый пилот.

«Черепаха» приблизилась, вырастая в размерах. Стало понятно, что она гораздо крупнее своей напарницы. Длина её от «рогов» до «кончика хвоста» достигала пяти километров. У всех, наблюдавших за ней, снова родилось ощущение, что это не космический корабль, а некое живое существо, оберегавшее доверенную ему конструкцию.

– Левиафан! – пробормотал Терёшин.

– Старт! – обронил слово Маккена.

«Ра», уходивший от врага в обычном режиме, перешёл на «струну».

Последнее, что увидели члены экипажа, был пучок молний, протянувшихся от «черепахи» к спейсеру.

Сознание людей погасло…

* * *

Перед глазами перестали кружиться цветные спирали, и Маккена увидел перед собой звёздную россыпь. Тряхнул головой, зажмурился, открыл глаза, но звёздная панорама не исчезла. Обзорная система была включена, и виом в рубке показывал окружающий спейсер космос.

– Вышли нормально, – раздался в наушниках шлема голос пилота.

– Где? – поинтересовался Маккена.

– А хрен его знает, – ответил бортинженер жизнерадостно.

– Определяйтесь.

– Командир, Роза без сознания, – доложил Успенский. – На вызовы не отвечает.

– В медотсек её! – приказал Маккена. – Я сейчас спущусь. Всем стандарт по форме ЧС! Вацлав – контроль функционирования.

– Работаем уже.

Маккена с минуту рассматривал незнакомые созвездия, вылез из командирского кокона, добрался до лифта, «мускул» которого доставил его в медотсек.

Успенский и Терёшин уже были здесь. Сняли с эксперта защитный костюм, уложили безвольное тело в саркофаг реаниматора.

Над прозрачной крышкой саркофага высветился столбец разноцветных цифр, указывающих параметры физиологического и психического состояния Розы.

– Очень высокое черепное давление, – буркнул инконик. – Сердце работает как насос в режиме форсажа, причём неровно. Мне это не нравится.