Контрразведка. Охота за кротами

«Человек находит для оправдания своих действий любую причину, кроме одной, для своих преступлений – любое оправдание, кроме одного, для своей безопасности – любой повод, кроме одного: этим одним является его трусость, – так говорил когда-то великий Бернард Шоу.

Эту червоточину в личности офицера-выпускника в полной мере не учла комиссия и предложила его взять на объект так называемой отсидки – для постоянно и временно невыездных – в одно из информационных подразделений центрального аппарата ГРУ. В шкуре кандидата на выезд в загранкомандировку ему пришлось проходить более пяти лет.

В 1985 году завалил страну многообещающей ложью с трагическим впоследствии для всего государства концом трусливый говорун Горбачев. Он не был ни интеллектуальным магнитом, ни обладателем личностной харизмы, так необходимой для вождя нации. Но это другая тема…

Именно весной 1985 года кадровик центрального аппарата ГРУ пригласил на беседу офицера Баранова.

– Ну как, Вячеслав Максимович, нет ли чувства у вас, что засиделись, – спросил он, внимательно вглядываясь в лицо визави.

– Если честно, то двоякое, товарищ генерал. уже привык к своему участку службы, а с другой стороны, я же учился для главного – работать за рубежом на передовой негласной войны, – с пафосом ответил Баранов.

– Это верно. С участка мне докладывали, что вы справляетесь с возложенными на вас обязанностями. Как вы смотрите, если мы вас будем рекомендовать выездной комиссии для поездки в Бангладеш?

– Постараюсь оправдать доверие руководства, – шаблонно, чеканя каждое слово, отрапортовал офицер.

Беседовавший генерал был доволен стандартной запевкой подчиненного ему офицера. Так отвечали многие в этом кабинете…

* * *

Летом 1985 года Баранов с семьей выехал в Дакку на «крышевую» должность – руководителем группы технических специалистов.

Несмотря на специфичный климат в прямом и переносном смысле, он быстро освоился с «двойной дозой» служебной нагрузки – за себя и за того парня: он тянул и работу по «крыше», и службу военного разведчика. Так это делали многие в его шкуре.

А на родине в это время очумелой тройкой неслась в никуда, а скорее к обрыву горбачевская перестройка. Комизм и трагизм ее сразу почувствовали трезвомыслящие люди. Шквал критики в адрес партийного штаба и его руководителя ощущался повсюду. Стиль Горбачева ничем не отличался от волюнтаризма Хрущева – что хочу, то и ворочу. Последствия не просчитывались.

Причем стратегически важные вопросы решались или келейно, или самим «хозяином» Кремля. Как всякая серая посредственность в государственном строительстве, этот политик пытался выдавить из окружения сильные личности державников, беря в соратники шептунов, слабовольных и просто непорядочных типов, а порой и явных недоброжелателей Отчизны.

Генсек, как бы в насмешку над здравым смыслом, поставил руководить МИД Шеварднадзе – косноязычного человека, да к тому же с плохим знанием русского языка, прозападного дельца с лисьим характером, которому интересы страны были «по барабану». Он подставлял шею своего дешевого авторитета только для того, чтобы ее гладили западные миссионеры за «миротворческую» деятельность по раздеванию больной Державы. Его шаги были оскорбительны для страны и напоминали пародию для руководителя дипломатического ведомства.

К сожалению, Горбачев, как личность слабая, любил хамелеонов, а, как известно, самые лицемерные люди чаще других остаются в дураках. Лицемер – всегда раб, а раб – не воин. А в то время для руководства страной нужны были люди с характерами воинов. Но они оказались на обочине пути с политической клоунадой Горбачева и его присных – кремлевских свистунов, которым не было никакой веры, потому что они держались за кресла, не думая о судьбе больной страны. Они писали страшную книгу предательства. Так уж случилось, что вся книга нашей недавней истории состояла из сплошных опечаток.

* * *

Глупости, исходящие из Кремля, болезненно воспринимала наша разведка. В умах разведчиков возникали неожиданно острые вопросы: что творится со страной, куда ее ведут? Почему ответственный за идеологию А. Яковлев торопится в шельмовании всего прошлого? Ответы профессионалы находили…

Николай чувствовал, что грядут перемены, что свистуны-партократы уйдут с политического подиума и на смену им должны прийти люди, которые громогласно скажут: мы стоим перед великим возвращением в свой дом, к своему идеалу. Сейчас он загажен и замазан, заклеен лозунгами и заглушен враньем, но существует.

Наше будущее мы должны строить из нашего прошлого, а не из наших шпаргалок и программ, утопий и демагогии, написанных за океаном и присланных для исполнения.

Но, к сожалению, он глубоко заблуждался. Ельцинизм принес народам бывшего Союза еще большие страдания, разорвал на кровоточащие куски единое тело Большой страны, сверхдержавы – Союза Советских Социалистических Республик.