Контрразведка. Охота за кротами

В феврале 1959 года он снова приехал в Москву и остановился в прежней гостинице. Сначала Попов пообщался с офицерами отдела кадров штаба Тыла МО, а потом заехал в ГРУ. Чувствовалось, что эти контакты не случайны, что таким образом он «ошкуривает» своих будущих и старых коллег, выуживая секреты у болтливых говорунов.

Учитывая, что чекисты уже располагали прямыми уликовыми доказательствами его не только причастности, но и активизации в работе на ЦРУ, и в целях минимизации ущерба стране и ее вооруженным силам решено было в очередной приезд в Москву задержать офицера-«оборотня».

* * *

19 февраля 1959 года он был арестован. В ходе личного обыска у подполковника Попова контрразведчики обнаружили: в записной книжке домашний телефон Лэнжелли, пароли для вызова на личные встречи, шесть листов специальной копировальной бумаги, блокнот, в котором при помощи тайнописи был записан текст очередного агентурного донесения американцам.

Одновременно провели обыск и на квартире Попова в городе Калинине, в ходе которого нашли и другие предметы шпионской экипировки.

В частности, в укромном месте хранились: инструкция по способам связи агента с разведывательным центром на территории США как в условиях Москвы, так и заграницы. Нашли план односторонних радиопередач «центр – агент», шифровальный и дешифровальный блокноты, проявитель тайнописных текстов на бумаге и другие предметы, свидетельствующие о связи советского офицера с американской разведкой.

Попов был обескуражен внезапным задержанием. И понимая, что чекисты его выследили, как зверя, и теперь многое знают о его преступной деятельности, на первом же допросе предатель сознался.

«Колоть» шпиона на противоречиях в дальнейших показаниях не пришлось. Он заявил, что начал работать на американцев в качестве агента ЦРУ с начала 1953 года. Пошел на связь из корыстных соображений. Рассказывал все подробно, как собирал секретную информацию, где и кому ее передавал. Сомнений в его откровенности у чекистов за время первых допросов не было. Именно это обстоятельство позволило подвести контрразведчиков к мысли о возможности проведения оперативной игры с американской спецслужбой, которая, естественно, не должна была знать о факте задержания своего агента.

Нужно было сделать все, чтобы янки поверили – агент работает активно и ему можно доверять. Такая игра позволяла бы не столько дурачить противника, сколько, а это самое главное в таких ситуациях, перехватывать разведывательные устремления ЦРУ к военно-политической проблематике.

Попов признался, что в 1958 году, накануне отпускной поездки на родину, он встречался с Лэнжелли на территории Восточной Германии. Американский разведчик проинструктировал его тогда о способах двухсторонней связи. Упор делался на проведение личных контактов, особенно в первые месяцы их работы в Союзе, а потом постепенном переходе на использование тайников.

Со слов Лэнжелли, он подобрал ему ряд безопасных мест для личных встреч – это детская площадка в Сокольниках, музыкальный магазин на Петровке, общественный туалет на Пушкинской площади, в ресторанах «Астория» и «Арагви», в Центральном детском театре и у входа на станции метро «Проспект Мира».

По телефону Попов мог связаться с американцем в Москве в любое время, а лучше после 19.00, звоня ему на квартиру. На этой же встрече разведчик ЦРУ передал своему агенту адреса заграничных «почтовых ящиков», по которым он всегда мог отправить собранные материалы, зашифровав их или спрятав в письме с использованием тайнописи через «письма-прикрытия».

Планом операции при проведении оперативной игры с церэушниками предусматривалось такое объяснение длительного отсутствия агента в Москве: он теперь, дескать, служит в одной из режимных частей Алапаевского гарнизона, что на Урале. На операцию по игре чекисты отводили срок не более года.

За этот период нужно было помочь руководству ГРУ вывести из-под удара раскрытых Поповым нелегалов и отправить их в страны, где они могли бы чувствовать себя на первых порах в относительной безопасности. Нужно было также быстро среагировать и на выданных агентом противнику советских офицеров военной разведки, отправив их в Союз по экстренной замене.

Но все же самым главным моментом в оперативной игре было то, чтобы американец не разочаровался в агенте, заброшенном на периферию. Необходимы были такие дезинформационные материалы, которые бы заставили Лэнжелли держаться за своего источника и верить в его возвращение на службу в Москву.

* * *

Накануне встречи, согласно плану по связи, Попов позвонил на квартиру Лэнжелли и спросил паролем: «Боря дома?» Последовал ответ: «Вы ошиблись, это американский дом». Эти пароль и отзыв означали, что они встречаются в 20.00 в первую среду у означенного ресторана.

18 марта 1959 года Попова вывезли из следственного изолятора и конспиративно доставили на квартиру вблизи ресторана «Астория» под эскортом опытных оперативников.