Контрразведка. Охота за кротами

Иванову показалось, что надвигается гроза.

Вдруг комнату озарила оранжево-синяя вспышка молнии, резанула по глазам, прервала ход философствования, и тут же последовал сухой, как артиллерийский выстрел, близкий раскат грома. Крупные капли дождя замолотили по листве деревьев, подступающих к окну. Голова офицера гудела от вчерашнего перепоя. Осушив бутылку минеральной воды и стакан огуречного рассола, он стал ждать окончания непогоды. Назначенное свидание с внучкой одного из бывших руководителей компартии Болгарии обещало быть интересным.

Ливень затих так же быстро, как и начался. Полоснули по глазам каленые лучи заходящего солнца. Соломенно-золотистые оттенки светила затекали в окна, лакируя позолотой листву комнатных цветов, стоящих на подоконниках. Иванов резко поднялся с дивана, потянулся руками к потолку и подошел к телефону. Постояв несколько мгновений в раздумье, решительно набрал номер дамы…

Вечеринка на даче у дедушки подруги, несмотря на позднее время, не думала завершаться. Баловни и виновники торжества резвились. Из магнитофона доносились мелодии группы АВВА. Лились рекой болгарское вино и русская водка.

Александр с девушкой, прилично захмелев, сидели в огромном кресле из натуральной кожи. Говорили на отвлеченные темы. Он приглашал ее в Москву, она его – в путешествие по стране. Хмель – это добровольное сумасшествие – всегда делает людей смелыми и радушными. Пьянство само по себе не создает пороков, а только выставляет их напоказ. У спесивого – растет чванство, у жестокого – свирепость, у завистливого – злость, у расчетливого – ложь и т. д.

– Знаешь, мне тут хорошо. такое ощущение, что знаком с тобой давно. Все это не случайно, потому что наша первая встреча была не случайна, а закономерна.

Этот дешевый прием ловеласа подействовал на девушку сильнее, чем вино и водка. Недаром говорят, что женщина любит ушами. Она прижала горячую щеку к его плечу, представляя, что скоро будет бродить по улицам Москвы с Шуриком, так она называла советского офицера. У него же самого мысли ходили по одному и тому же кругу, характерному для молодого мужчины в таком состоянии.

Вместе с тем его мозг искал ответ на вопрос: где достать деньги для таких кутежей в дальнейшем? Именно поиск ответа заставлял его иногда отвечать девушке невпопад на задаваемые вопросы. Несмотря на свою молодость, она, не раз бывавшая в аналогичных компаниях, знала, что он военный дипломат, а люди его профессии, тем более молодые, в такие минуты любят расслабиться, отходя от строго вычерченной условиями службы линии поведения. Поэтому она прощала его, хотя для приличия надувала губки и принимала вид обиженной невнимательностью собеседника.

Вечеринка продолжалась. Позолоченный циферблат напольных часов показывал около пяти утра, когда гости решили искупаться в бассейне. Александр плавал прекрасно, но девушка не уступала ему в технике, особенно в брассе.

– Подруга, у тебя не школа, а скорее академия, – польстил он пассии, когда та стремительно, словно катер, проплыла двадцатипятиметровую дистанцию.

– Просто давно плаваю. Брасс – мой любимый способ. Да и учителя были хорошие, – ответила она, лукаво улыбнувшись, словно почувствовала его неискренность.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, когда гости стали разъезжаться. Прощаясь с Александром, девушка сделала грустную гримасу и, отведя взгляд в сторону, тихо промолвила в ответ на дежурное «до встречи»:

– Может быть, и встретимся… Не знаю, не знаю…

После этих слов она направилась в кабинет дедушки.

* * *

…..Прошло несколько недель после той памятной вечеринки. Подруга на звонки не отвечала. Иванов уже стал ее забывать. Появились новые объекты внимания, свежие впечатления. Обычной чередой проходили представительские мероприятия. Жена не подавала никаких признаков желания вернуться к супругу. Он понимал, что причиной молчания жены могли быть «доброхоты», просигнализировавшие в Москву о его загулах.

И вот как гром среди ясного неба команда. на досрочное откомандирование. Состоялся крутой разговор у начальника. С перепуганным видом тот распекал своего подчиненного – проштрафившегося помощника.

– Ты что наделал? Как ты мог покуситься на честь внучки такого великого человека? Ты что, сожительствовал с ней? – кричал разъяренный генерал, надеясь сразу же деморализовать волю к сопротивлению советского донжуана.

– Товарищ генерал, у меня с ней были вполне нормальные отношения. Вы же сами требовали расширять круг связей, врастать в обстановку, быть коммуникабельнее и напористее в работе. Как же иначе исполнять обязанности офицеру военно-дипломатической службы в соцстране? – Одновременно с нотками испуга и юмора Александр парировал натиск начальника.

– Хватит, из-за тебя пятно позора ляжет на весь здоровый коллектив. Кто тебя учил так работать? Ты прекрасно знаешь – у них, как и у нас, партийная власть неприкосновенна. Куда ты полез армейскими сапожищами? – громыхал Кизяков, приподнявшись над большим письменным столом.

– Я сапогами не лазил… Я ходил в цивильном костюме…