Контрразведка. Охота за кротами

В условленный день ровно в 16.30 советский офицер встретился с американским разведчиком.

— Привет, Александр! Ты «хвоста» за собой не привел?

— Нет… проверялся. Учили ведь…

— Пройдем по аллее. — Макмэхен указал на асфальтированную дорожку лесопарковой зоны. С минуту шли молча. Инициативу вскоре взял Володя:

— Не будем терять зря время. Ответь мне на вопросы. Говорить будешь сюда. — Он показал на очечник, где был закамуфлирован крохотный диктофон. — Говори спокойно и четко. Итак, в каком учреждении ты работаешь?

— Я все написал.

— Не имеет значения. Ты должен все равно ответить.

— Ладно, но ты. вы обещали.

— Я понял, Саша, твой интерес. Деньги я не забыл. — Он достал из кармана пакет и протянул его офицеру. — Здесь пять тысяч, как я и обещал.

— Спасибо, Володя, но я хочу сказать…

— Что, этого мало? Вообще плата — это не повод для дискуссий. Этот вопрос мы с тобой еще в деталях обсудим. Запомни одну истину: большие деньги в начале такой карьере так же опасны, как опасно переедание после длительного голодания. А пока прошу продолжить ответы. Времени у нас мало, давай будем пособранней.

В конце беседы Володя передал Александру спичечный коробок и предложил ознакомиться с содержимым дома. На этом их личная встреча закончилась.

* * *

Придя домой, Иванов открыл коробок. В нем оказалось несколько листков тонкой бумаги размером 18х26 сантиметров, на которых имелся текст. Он стал читать:

«Дорогой друг!

Мы очень рады, что нашли общий язык и установили с вами контакт. Глубоко уверены, что наши отношения по мере их развития будут искренними, взаимно уважительными и, конечно, взаимовыгодными. Мы предлагаем вам 5000 рублей. Зная, что вы нуждаетесь в деньгах. Они помогут поправить материальное положение и рассчитаться с долгами…»

На другом листе излагалась просьба ответить на некоторые вопросы, интересующие ЦРУ: точные адрес и индекс, в каком именно учреждении работаете и что оно собой представляет, в какой должности служите, чем занимаетесь, есть ли у фотоаппарат, умеете ли фотографировать, к какой информации имеете доступ, перечислите сослуживцев, их должности, точно укажите место своей службы и сделайте привязку его к местности.

Были в этом перечне и другие вопросы. В конце письма шли досужие рассуждения о личной безопасности — ему, мол, не предлагают более крупной суммы лишь потому, что он может привлечь к себе ненужное внимание органов военной контрразведки.

Иванов понял: он практически завербован и уже выполняет задания разведки иностранного государства. Пройдет несколько месяцев, и, будучи арестованным, он скажет в своих показаниях:

«Я много думал о мотивах, в силу которых стал изменником Родины. Задумываться стал об этом вскоре после того, как со мной установила связь американская разведка… Оценивая совершенное мною деяние… на путь преступления я встал в силу целого ряда обстоятельств субъективного характера…

У меня были искаженные представления о ценностях жизни. Мне были присущи высокомерие и болезненное самолюбие, излишние самоуверенность и самонадеянность, честолюбивые амбиции, переоценка своих способностей и качеств…»

Но все это было потом, а пока он перечитывал последний листок с расписанием последующих встреч, составленным профессионалами посольской резидентуры ЦРУ сразу на четыре месяца вперед. В инструкции предусмотрительно указывалось, что, в случае если на встречу придет не Володя, а кто-нибудь другой, Александр должен будет держать в левой руке свернутую газету и на пароль: «Вы друг Володи?» — ответить отзывом: «Да, и прошу передать ему привет!»

Запланированные на 17 и 23 сентября 1981 года личные встречи не состоялись из-за невыхода на связь разведчика. Потом он объяснит срыв встречи болезнью — разбил радикулит. Встретились лишь 27 сентября, и агент передал два шпионских сообщения. На следующее свидание Дэннис Макмэхен пришел не один, а в сопровождении незнакомой Александру женщины лет 25, худощавой, неброской, с правильными чертами лица. В беседе она участия не принимала, внимательно смотрела по сторонам — страховала. Это была жена американца — Лесли Макмэхен.