Контрразведка. Тайная война

Тем временем коллеги Скворцова тоже не сидели сложа руки. Маховик оперативной проверки военной контрразведки набирал обороты. Подобно снежному кому, нарастал поток шифровок и спецсообщений, поступавших в особый отдел Забайкальского фронта из Сталинграда, Азова, Сальска, Ростова-на-Дону и других городов. Каймадо-Пак, агент японской разведки (в этом ни у Вяземского, ни у Казакова, ни у Скворцова уже не было сомнений), на короткое время появлялся то на артиллерийском заводе «Баррикады», то на химзаводе № 92 в Сталинграде, чтобы затем возникнуть на судоверфях Азова и Ростова-на-Дону, а затем бесследно раствориться на бескрайних просторах России.

Дело № 2865 на японского агента, а возможно, и резидента, как предполагали контрразведчики, исходя из той обширной географии, где удалось обнаружить его следы, с каждым днем приобретало все больший размах. Работу по нему взял под личный контроль начальник ГУКР Смерш НКО СССР Виктор Абакумов. Он живо интересовался ходом оперативной разработки японского агента. Его короткая и энергичная резолюция на докладной: «Очень интересное дело! Докладывать еженедельно, лично!» — была больше, чем приказ для начальника Управления контрразведки Смерш Забайкальского фронта полковника Вяземского.

На разработку Каймадо-Пака и его связей были брошены лучшие силы двух управлений военной контрразведки Забайкальского и Дальневосточного фронтов, НКВД Приморского края, Сталинградской, Ростовской и других областей. Из архивов были подняты и тщательно изучены материалы на разоблаченных агентов японской разведки в тех местах, где появлялся Пак. И он засветился. К исходу июля 1943 года военными контрразведчиками была поднята из подполья густая шпионская сеть, сплетенная одним из лучших японских резидентов в СССР.

Под давлением неопровержимых доказательств 20 июля Каймадо-Пак начал давать правдивые показания. Они заслуживали того, чтобы дело № 2865 можно было назвать очень интересным и многообещающим. В нем нашла отражение по-своему захватывающая история как человеческой жизни, так и столь редкой в спецслужбе долгой и удачной карьеры.

Каймадо после успешной разведывательной работы на оборонных предприятиях Сталинграда, Азова и Москвы, где ему удалось не только добыть ценные сведения, но и провести ряд вербовок ценных агентов, возвратился в Забайкалье. Руководство японской разведки по достоинству оценило его работу. В двадцать семь лет Каймадо получил задание создать резидентскую сеть в Забайкалье.

К концу 1937 года он успешно решил и эту задачу: завербовал девять человек, в том числе и четырех советских граждан, занимавших ответственные посты в конструкторском и чертежном бюро паровозоремонтного завода. После перехода в разведывательный отдел Забайкальского фронта он пошел на риск и создал из числа вспомогательного персонала еще одну резидентуру. В числе завербованных оказался переводчик, знавший в лицо многих зафронтовых агентов.

Более того, Каймадо, советскому резиденту, а точнее — японской разведки, была передана на связь все нелегальная агентурная сеть, действовавшая в Харбине, Цицикаре и других городах Маньчжурии. Это был последний успех Каймадо-Пака и японской разведки.

Оперативная разработка и следствие в отношении Каймадо продолжались до ноября 1943 года. В ходе ее органам военной контрразведки удалось выявить еще двух резидентов японской разведки и разоблачить 39 агентов, находившихся у них на связи. Результаты этой работы оказались столь весомы, что 1 ноября 1943 года начальник ГУКР Смерш НКО СССР В. Абакумов отдельной докладной доложил Верховному Главнокомандующему И. Сталину о разоблачении японских резидентур, действовавших в Забайкалье.

Глава третья Несостоявшееся «сватовство» обер-лейтенанта Биттига

25 сентября 1943 года части 10-й армии в результате стремительного наступления освободили от гитлеровцев город Рославль — крупный транспортный узел. На западной окраине и у железнодорожных мастерских еще продолжали звучать автоматные очереди и греметь разрывы гранат — это красноармейцы добивали остатки 52-го армейского корпуса 4-й армии, а в центре уже налаживалась мирная жизнь.

В столпотворении, что творилось в приемной военного коменданта города, мало кто обращал внимание на молодую, лет двадцати, девушку, робко державшуюся в дальнем углу. Она терпеливо ждала своей очереди. Пожилой майор-комендант с посеревшим от недосыпания лицом устало отбивался от наседавших горластых пехотинцев и нагловатых интендантов. Постепенно толпа рассосалась, и девушка, собравшись с духом, нырнула в клубы сизого дыма, плававшего в кабинете.