Контрразведка ВМФ СССР 1941-1945

Морская контрразведка в 1920—1930-е гг. регулярно информировала РВС и СТО СССР[147], НКВМФ, другие наркоматы и ведомства о состоянии судостроения, вооружения, береговой охраны и научно-исследовательских и конструкторских работ (НИОКР): «О катастрофическом положении с торпедным вооружением флота», «О безобразном положении с достройкой крейсера “Красный Кавказ”»[148], «О недочетах подлодки “Декабрист”»[149], «О недочетах торпедных катеров».

Так, например, 25 октября 1930 г. была подготовлена записка «О недочетах боевого состояния береговой обороны Черного моря», в которой сообщалось о том, что комиссия, обследовавшая в сентябре 1930 г. боевое состояние береговой обороны Черного моря, отметила целый ряд недостатков: безответственность строительства береговой обороны; артиллерия береговой обороны не отвечала поставленным задачам; состояние фортификационных сооружений и оборудования батарей неудовлетворительно; сухопутная оборона Севастополя и Керчи фактически отсутствовала; в противопожарном отношении береговые батареи недостаточно защищены. На основании изложенного делался вывод, что районы и сектора береговой обороны по своему боевому состоянию не могли решить поставленных им оперативных заданий[150].

Следует отметить, что информационная работа флотских особых отделов была поставлена на высоком уровне и зачастую от мнения контрразведчиков зависело решение того или иного вопроса.

В силу специфики своей деятельности сотрудники особых отделов флотов принимали участие в расследовании обстоятельств гибели и аварий боевых кораблей.

1931 г. стал для советских подводников поистине «черным»: на Балтике погибла подводная лодка № 9[151], а в Черном море — подлодка «Металлист»[152], протараненная эсминцем «Фрунзе»[153].

Подводная лодка № 9 затонула 22 мая 1931 г. в Финском заливе в результате таранного удара от подлодки № 4[154]. Расследованием обстоятельств трагедии, повлекшей гибель 47 человек, занимался Особый отдел ОГПУ Морских сил Балтийского моря.

В результате проведенного расследования Особый отдел Морских сил Балтийского моря направил в Центр документы, в которых делались выводы: 1. Виновность в гибели подводной лодки № 9 целиком лежит на командовании подводной лодки № 4. 2. Команда подводной лодки № 9 геройски вела себя до конца. 3. Все возможные меры касательно спасения лодки приняты. 4. Нездоровых настроений во флоте в связи с катастрофой подводной лодки № 9 нет. 5. Следствие по делу ведется «в ударном порядке и будет закончено в ближайшие 2–3 дня». Виновными в гибели были признаны командир и штурман подводной лодки № 4[155].

Расследованием гибели подлодки «Металлист» занимался Особый отдел Черноморского флота совместно с прибывшими из Москвы сотрудниками центрального аппарата ОГПУ. 10 июня 1931 г. заместитель начальника Особого отдела Черноморского флота П.П. Паэгле передал записку по прямому проводу, в которой сообщил, что 10 июня 1931 г. в 7 час. 45 мин. подводная лодка была извлечена на поверхность. В результате этого было спасено три человека, а также извлечено 17 трупов, 9 человек не были найдены. Паэгле сделал предположение, что они, очевидно, спасаясь через рулевой люк, погибли, в том числе и командир лодки. По словам спасшихся, после столкновения командир лодки растерялся и не принял мер к организованному спасению лодки. Командование миноносца приняло все меры к избежанию столкновения, но предотвратить аварию было уже поздно. Он также сообщил о настроениях краснофлотцев подводного плавания, оценив его как «удовлетворительное» и подчеркнув, что 10 июня «четыре человека записались на сверхсрочную службу и десять — вступило в партию»[156].

В июле 1935 г., выполняя упражнения по учебно-боевой подготовке, погибла подводная лодка Б-3[157] Балтийского флота, протараненная линкором «Марат»[158]. В расследовании причин катастрофы приняли участие сотрудники Особого отдела Балтийского флота. 2 августа лодка Б-3 была поднята и к 5 часам утра отбуксирована в Кронштадт. Первыми на борт поднялись представители Особого отдела Балтийского флота. На следующий день в НКВД СССР была направлена докладная записка: «3 августа, после доставки подводной лодки в Кронштадт, было немедленно приступлено к осмотру материальной части ее и розыску корабельных документов. Розыск документов был сопряжен с необычайными трудностями, так как вся начинка лодки была разрушена, все оборудование кают поломано и смещено со своих мест, обломки труб, дерева и оборудования волной были сбиты в нос и корму корабля. Все успело покрыться слоем ила, мазута и масла. Между этих развалин удалось разыскать обрывки корабельных документов и восстановить по ним поведение лодки перед катастрофой»[159].

В ходе проведенного предварительного расследования была установлена вина каждого участника трагедии, в числе которых были командиры подводной лодки и линкора «Марат».