Контрснайпер

Да, задачка… Практикантка, ясное дело, не помощник, а как раз наоборот — балласт. Красавицы с ресепшен — не в счет. Швейцар — тоже. Мараться не станет, по роже видно. А без посторонней помощи они вдвоем с Поздняковым такого борова до машины точно не донесут. Не волочь же человека по асфальту за ноги, как быка с арены. В принципе можно, но тут наверняка камеры слежения. Завтра же на весь Интернет прославишься.

Блудливая мысль блуждала в поисках решения, а взгляд метался, выискивая подходящий предмет. И он нашелся. В углу, за колонной. Самое то, что надо. Тележка для перевозки багажа.

— Наши усилия — ваш транспорт. Позволите? — спросил он у Марины, подкатывая тележку к борову.

— Только с возвратом, — кивнула та, очевидно имея в виду тележку, а не борова.

— Вообще-то не положено, — встрепенулся швейцар, до той поры флегматично наблюдавший за происходящим.

— Не переживай, сейчас положим, — успокоил Сергей, подмигнув Марине и примеряясь к пьяному клиенту. — Взяли, Витек!

После нескольких попыток они водрузили наконец товарища на тележку, напялили ему соскочившую кроссовку и двинулись к выходу. Швейцар лениво открыл перед ними дверь.

— Спасибо. Только извини, баранки закончились, — обрадовал Елагин, — так что без чаевых.

Марина засмеялась.

— С госструктур не беру, — угрюмо парировал швейцар.

Елагин с Поздняковым не без труда спустили тележку по крутому пандусу, распугав задремавших голубей. При этом ни разу не матюгнувшись. Катя хоть и в погонах, но все же дама. Она семенила за наставником, пытаясь помочь если не физически, то хотя бы поддержать морально — добрым словом и вымученной улыбкой. Понимала, что толку от нее никакого, но и обузой быть не хотела.

Рядом с милицейской машиной виновник торжества заметно оживился.

— Боевая тревога?

— Она самая, — мрачно подтвердил водитель, распахивая заднюю дверцу. — По машинам!

Вакх, не вставая с тележки, протянул руки, ухватился за металлическую скобу, а затем с неожиданным для его комплекции и состояния проворством втянул свое тело в «собачник». «Уазик», страдальчески скрипнув рессорами, просел на задний мост. Поздняков усмехнулся, захлопнул дверь и повернулся к Сергею:

— Чего стоим? Кого ждем?

— Инвентарь вернуть надо…

Когда страсти улеглись, Марина вернулась к цветам. А Наталья — к разговору о личной жизни.

— По-моему, этот сержант — подходящий вариант.

— Почему вдруг? — поливая свисавший со шкафа шикарный аспарагус, спросила напарница.

— Я же видела, как он на тебя пялился. И не в первый раз. Он еще раньше на тебя глаз положил.

— И что с того? На нас кто только не пялится.

— Помнишь, на той неделе драка была у входа — тогда тоже этот парень приезжал. Все к тебе присматривался. Познакомиться пытался. Сказал, что Серегой зовут.

— Да без разницы мне, как его зовут.

— Наумова. Лови момент.

— Какой момент?

— Тот самый… А вот, между прочим, и он. Лёгок на помине!

Елагин закатил в холл тележку и подмигнул Марине.

— Вот, возвращаю. Куда прикажете?

— Туда, откуда взяли, — кокетливо откликнулась Наталья и, понизив голос, прошептала: — Давай, не теряйся. Чувак конкретный. Да и внешне не урод. Типичный альфа-самец.

— Сама разберусь! — прошептала Марина.

— Ты уже однажды разобралась. Теперь слушай, что старшие говорят.

Елагин, словно расслышав разговор или прочитав по губкам, простодушно поинтересовался:

— Девчонки, вы, случайно, не обо мне?

— Представьте, Сереженька, именно о вас! — моментально откликнулась Наталья. — Марина как раз говорила, что неплохо бы номер вашего мобильного попросить. У нас тут по вечерам всякое происходит, а по ноль-два, сами знаете, не дождешься.

— Почему ж не попросит?

— Стесняется.

— А стесняться не надо. Звоните, конечно! И не только по службе, между прочим. Мы оказываем экстренную помощь при решении любых проблем, кроме материальных. Особенно симпатичным девушкам.

Девушка в тапочках ему определенно нравилась, только он не знал, как к ней подкатить. И вот подкатил. Тележку.

Он продиктовал номер. Наталья записала и демонстративно протянула листок Марине. Та, отчего-то смутившись, взяла листок и сунула его в карман блузки.

Сергей по-альфа-самцовски улыбнулся и вышел, покуда уровень тестостерона не превысил предельно допустимые нормы.

Стоило «уазику» тронуться, как восхвалитель Диониса, затихарившийся было в «собачнике», начал проявлять признаки беспокойства. Он заерзал по лавке, пытаясь выглянуть наружу, а когда не получилось, деликатно забарабанил в стенку:

— Братишка, а почему без мигалки? Включи, пожалуйста.

— Перебьешься, — буркнул водитель.

— Я с мигалкой привык. Без мигалки — это неправильно. Боевая тревога…

— У нас не такси.

— А это мы сейчас проверим, — задержанный пошарил в кармане, нашел завалявшуюся тысячу и протянул водителю: — Прошу, братишка, — зажигай.

Поздняков посмотрел на купюру, потом на Елагина, пробормотал: «Мы не продаемся», — но затем ловко выхватил деньги и щелкнул тумблером, включив мигалку…

* * *

У входа в отдел Елагин услышал любимое имя:

— Сережа!