Контртеррор (СИ)

После суеты в Твери наш состав отправился в путь следом за поездом-ловушкой. Я находился в купе у Ширинкина, но разговор между нами не клеился. Оба больше молчали, напряжённо ожидая чего-то. И это что-то случилось. Звук взрыва, резкое торможение поезда и его остановка.

Вместе с Евгением Никифоровичем выскочили из купе, а потом из вагона. Поезд-ловушка стоял впереди метрах в четырёхстах. Ни паровоз, ни один из вагонов не сошёл с рельс. В воздухе перед составом рассеивался в воздухе дым от мощного взрыва. А между тем на насыпи дороги впереди состава собиралась группа личников в алых черкесках, среди которых выделялись черные мундиры братов-инструкторов. Судя по всему, казаки пытались перебраться на другой берег реки через разрушенный взрывом мост. Как хлыст ударил выстрел из карабина, затем ещё один, ещё. Потом послышались частые выстрелы, как мне показалось из пистолета Маузер К96. Снова выстрел из карабина и тишина.

– Евгений Никифорович, я туда, – произнёс я и сбежал с насыпи, еле удержавшись на ногах, после чего рванул вдоль дороги к поезду-ловушке. Оглянувшись назад увидел, что Ширинкин не рискнул повторить мой манёвр, а начал движение по шпалам. Из императорского вагона выпрыгнуло на землю несколько конвойцев, а потом на лестнице вагона показал Николай, которого словами «опасно», «не надо покидать вагон» пытался остановить подесаул Хмара, чей бас слышен был даже мне, а я удалился метров на сто.

Наконец я оказался перед паровозом состава-ловушки. Как и предположил, поезд остановился метрах в двадцати от взорванного моста через небольшую речку. Взрыв был таким мощным, что от малого каменного моста остались только устои, а от пролёта длиной около пяти метров узкая, чуть больше метра металлическая дорожка с перилами, которая чудом держалась на устоях. Самого пути не было, он грудой камней и исковерканных рельс, шпал запрудил речку.

С левой стороны от дороги, за речкой метрах в ста увидел шестерых кубанцев, тащивших от леса к насыпи, судя по всему, два трупа. Ещё четырёх личников и Лиса с пятью братами видно не было.

– В лес, в погоню остальные ушли, Ермак, – услышал за своей спиной.

Обернувшись, увидел Лешего, который с перевязанной кое-как головой осторожно спускался по ступенькам из паровозной будки.

– Что случилось, Леший?

– Двигался в кабине паровоза, наблюдая через бинокль за обстановкой вдоль железной дороги. Подъезжая к мосту через речку… Матвеич, как речка называется?! – обернувшись к паровозу, крикнул старший урядник Лесков, чью грудь украшали два знака отличия ордена Святого Георгия третьей и четвёртой степеней, а также две медали за храбрость.

– Река Липня, Владимир Михайлович, – донеслось из паровоза, а потом в окне появился машинист лет тридцати. – Ой, извините, Ваше высокоблагородие. Не видел, как вы подошли. Что же это такое твориться, Ваше высокоблагородие?! Ужас! Мосты уже взрывают. Да ещё как!!! От пролёта ничего не осталось. А это вам не бомбу кинуть!

– До Клина далеко? – пресёк вопросом словоизвержение машиниста, ставя в голове заметку по мощности и профессиональному исполнению взрыва, словно сапёр с большим опытом сработал.

– Вёрст шесть с небольшим будет. До вокзала все семь, – ответил словохотливый машинист.

– До Твери задним ходом дойдёте?

– Как-нибудь дойдём.

– Тогда проверяй свой локомотив и готовь его к дальней дороге задом, – попытался я пошутить, на что Матвеич ответил мне грустной улыбкой.

– Продолжайте доклад, урядник, – это уже было сказано Лешему.

– Слушаюсь, Ваше высокоблагородие, – Лесков попытался принять стойку смирно, но охнул и перекосился.

Я подскочил к своему названному брату.

– Что случилось? Где болит?

– Наверное, пару рёбер треснуло, – казак приложил ладонь правой руки под грудь, неглубоко вздохнув. – Кто же знал, что этот железный конь так резко тормозит. Вот и приложило башкой, да рёбрами о какие-то железяки в будке, когда на ногах не удержался. Ладно, оптический прицел на карабине целым остался.

– Давай-ка сюда садись, – произнёс я, усаживая Лешего на ступеньку лестницы в кабину локомотива. – Дальше рассказывай.

– Когда подъезжали к этому мосту через бинокль разглядел вон там, у леса, – Леший рукой показал на опушку леса, от которой кубанцы тащили трупы, – группу из четырёх человек, один из которых стоял на коленях перед подрывной машинкой. Дальше схватил карабин и выстрелил во взрывника, а затем крикнул Матвеичу, чтобы тот тормозил. Потом упал, взрыв. Когда после полной остановки поезда, встал на ноги, то увидел, что двое бегут к лесу, а третий что-то делает у машинки. В общем, я в него только с четвёртого выстрела попал. Головой хорошо приложило и боком тоже. Если бы он не встал, стреляя из маузера по конвойцам и братам, которые выпрыгивали из вагона и бежали к мосту, я бы его не достал. После каждого выстрела скрючивало от боли.

– Молодец, Леший. Готовься солдатского Георгия второй степени минимум получить, а то и чего повыше.