Контрудар

— Нет, нет, мы будем беседовать с глазу на глаз, — успокоил он меня и сел напротив. — Здесь обычно мы отмечаем наиболее торжественные моменты в жизни моей компании. Сегодня никаких мероприятий не планировалось, но так уж заведено, что столики должны быть готовы для приема гостей. Вино, коньяк? — обратился он ко мне.

— Немного вина.

Верхотуров галантно разлил, кажется, токайское, в фужеры и первым поднял бокал.

— Я хочу выпить за вас, — сказал он, глядя мне прямо в глаза.

После того как мы выпили, Евгений Александрович протянул мне лежавшую на столе пачку сигарет.

— Курите?

— Спасибо, — я вынула сигарету из пачки и в тот же миг он поднес мне зажигалку.

Ох мягко стелет, — мелькнуло у меня в голове, — как бы больно не пришлось падать. Верхотуров тем временем раскрыл кожаную папку, которая лежала нас краю стола, и протянул мне контракт. Я пробежала глазами по бумаге, — невольно ловя себя на мысли, что, вероятно, именно так, совершал свою сделку с Фаустом господин Мефистофель.

В контракте говорилось, что я соглашаюсь оказать господину Верхотурову информационно-правовые услуги, а он оплачивает их в объеме 40 тысяч у. е. в два этапа: аванс 25 процентов и расчет 75 процентов. Контракт предполагалось подписать на срок два месяца. Что касалось ответственности, то со своей стороны я обязана была в течение указанного срока оказывать информационно-правовые услуги. По истечении срока действие договора прекращалось. В разделе форс-мажорные обстоятельства значилось, что в случае экстремальных условиях (перечислялись войны, революций, катастрофы), или гибели заказчика (именно заказчика, а не исполнителя!) исполнитель освобождается от ответственности по своим обязательствам, а далее, Верхотуров, как истинный коммерсант, не мог не предусмотреть лукавый пункт. Если гибель заказчика произошла до истечения двухмесячного срока, то исполнитель получал только аванс. По истечении указанного срока, оплата производилась согласно условиям контракта.

Собственно говоря, эта бумажка ничего не значила. Это была просто филькина грамота и составлена была только для того, чтобы формально успокоить меня. Я отложила ее в сторону и обратилась к Верхотурову.

— Евгений Александрович, давайте не будем играть в детские игры.

— Но вы же сами просили, — искренне удивился он.

— Я предпочитаю обходиться без протоколов, соглашений, договоров, контрактов и тому подобных бюрократических выкрутасов. Дело, которое вы мне предлагаете несомненно опасное, ведь речь идет о вашей жизни. Я не могу взять на себя ответственность за вашу жизнь. Поэтому давайте договоримся без протокола. Я попробую найти ту организацию, которая, судя по вашим словам, хочет организовать ваше убийство. Если мне это удается, то вы мне выплачиваете названную сумму, не зависимо от форс-мажорных обстоятельств, если нет, то я ограничусь авансом. Срок поисков меня вполне устраивает. Идет?

— Н-н, как сказать, — Верхотуров на мгновение задумался, —

я не возражаю, пусть будет так, — заключил он и прямо на моих глазах стал разрывать на мелкие кусочки оба экземпляра контракта.

Вероятно, он не ожидал такого поворота дел, полагая, что перед ним сидит обыкновенная дура, которой он, пользуясь своим несомненным обаянием и способностью влиять на людей, сумеет навешать лапшу на уши. Просчитался, мой милый.

— А теперь не могли бы вы ответить на мои вопросы? — спросила я, про себя заметив, что вид у Верхотурова был несколько растерянным. От былой бравады не осталось и следа. Похоже, что только теперь он понял, какая опасность может ему угрожать, если я не найду заказчиков.

— Да-да, я слушаю вас, — сказал он, хотя мысли его в тот момент были где-то очень далеко.

— Как давно вы узнали, что вас кто-то хочет убрать?

— Это произошло два или три месяца тому назад. Мои люди стали замечать, что за мной постоянно следят, что кто-то внимательно изучает маршруты моих поездок. Где бы я не появлялся, повсюду присутствовали какие-то темные личности. Поверьте, я доверяю своей охране, она не может ошибаться, тем более, что мой начальник службы безопасности когда-то работал в Кремле, он охранял самого Андропова.

— Но слежка за вами еще не дает основания полагать, что вас хотят убить. Возможно, это конкуренты пытаются собрать о вас как можно больше информации. С чего вы взяли, что вас хотят убить?

— В этом городе у меня нет конкурентов. Не в том смысле, что я монополист, просто в свое время я сумел договориться с теми, кто работает на том же рынке что и я. Поверьте, у нас прекрасные отношения, мы полюбовно договорились и поделили сферы приложения своих капиталов. Я никогда не позволял себе обижать своих партнеров и надеюсь, что они также относятся ко мне.

— Кому же в таком случае выгодна ваша ликвидация? Кому вы можете мешать, если с конкурентами у вас прекрасные отношения?