Контрудар

Не побагровела, налившись кровью, Луна, не дрогнули корни гор, не повяло мертвецким ветром из-за края мира. Просто замкнулось еще одно звено в цепи давнего, почти забытого всеми, кроме горстки посвященных, пророчества, в котором были “Люди не Отсюда”, “Слуги Давнего, дети Старого”, “Летучий Огонь” и еще многое другое. В том числе и одна строфа, что наверняка заинтересовала бы одного амбициозного кочевого владыку, как раз готовившегося стронуть свои конные армии в поход против мира:

Он погребен в нефритовом гробу,

В степи пустой,

Где грезит падалью шакал,

И навсегда забудут путь к нему,

Чтоб скверны смрад людской

Сон Мертвеца не осквернял…

Аргуэрлайл. Княжество Тхан-Такх. Город Сулкан.

В этот поздний ночной час дозорный на главной надвратной башне Сулкана нервно ежился. В эти безумные и страшные времена даже погода рехнулась, и конец лета вместе с дикой жарой отзывался ночными заморозками. А такого не помнят даже старики!

- Чего дрожишь? - справился у напарника пивовар Калин - второй из ополченцев, которым жребий определил сегодня самые темные часы караула.

Марбир, сын главы славного рода Авгис и внук старейшины, тридцать лет бессменно говорившего от имени шести родов племени кеев на курултаях Восточного предела, лишь промолчал, поудобнее пристроив самострел.

Не надо думать о Калине, а то поневоле додумаешься до того, что парапет низкий и задремавший горожанин запросто может упасть вниз с высоты в восемь раз выше человеческого роста. Да пустой башкой об камни…

Лучше покумекаем о самостреле. Хороший самострел, работы еще мастеров сгинувшего Сарнагарасахала. Ложе из прочного самшита, дуга из хорошо прокованного закаленного железа, хитрый механизм с воротком, натягивающим жильную тетиву в палец толщиной с силой почти в три тысячи фунтов. Само собой, ему привычнее лук, но его верный “джай”, купленный за двух жеребят у знаменитого мастера Гинта, сгорел вместе с кибиткой, когда шараканские псы налетели на родовое кочевье.

Так что приходится выходить в караул вот с этой штукой, которая сперва напоминала ему здоровенную мышеловку, какие горожане делают из палок и сухожилий для того, чтобы прожорливые грызуны не посягали на содержимое кладовок с купленным у тех же пастухов копченым и вяленым мясом. (Не приставишь же стеречь копчености кошек или хорьков?)

Ну да ничего, тяжелый и непривычный, арбалет, тем не менее, одним выстрелом выпускает шесть болтов, на двухстах шагах пробивающих при удаче степной панцирь.

Конечно не “летучий огонь” чужаков, и даже не эти новодельные дудуты, выплевывающие на триста шагов вихрь свинцовых шариков. Они, кстати, в городе есть, и даже раз в два-три дня воевода гонит их, городских ополченцев и стражей, называемых чужим словом “гар-низон”, обучаться пользованию этими чугунными трубами на колесах, окованными стальными полосами. Однако ж воевода Ронам больше полагается не на них, а на эти странные мешки с размолотым в пыль горючим камнем - их надо будет вытряхивать на головы штурмующих крепостные стены. Марбир однажды видел, как с грохотом и дымным пламенем взрывается эта черная пыль, если успеть кинуть в это облако факел. Правда, нужно еще умудриться остаться в живых…

- Ну-ну, холодно… Это степняку и холодно? - усмехнулся Калин между тем, и в темноте на миг блеснули его белые крепкие зубы - зубы человека, не знавшего весенних голодовок и страшных годов джута.

Марбир подавил мгновенно вспыхнувшую неприязнь - старую неприязнь пастуха к земледельцу и горожанину.

- А я думал, лошадники трусами не бывают… Врут, выходит! Надо же, холодно ему… Не боись, шараканы далеко.

- Мы тоже так думали, - буркнул Марбир. - А теперь…

- А теперь в штаны от каждого шороха готовы наделать… - с притворным сожалением покачал головой Калин.

Он шумно принюхался

- Вроде воняет чем-то?

- Той тухлятиной, которой ты ужинал, не иначе, - фыркнул Марбир.

- Да ладно, обделаться от страха не такой уж большой грех, - насмешливо покосился на него чужинец.

- Видать с тобой не раз такое было… - степняк чувствовал, что его несет, но остановиться было тяжело, и с каждым мигом все труднее.

- И кого я, по-твоему, испугался? Не тебя ли случайно? Или шараканов твоих?

- Они такие же мои как твои… Но ты даром языком мелешь. Шараканов может и надо бояться, но они и впрямь далеко. А вот кого другого… - Марбир многозначительно промолчал

- А кого же? Жуков с сусликами?

- Древних демонов… Сейчас Злые Ночи, слышал про такие?

Но горожанину, как и следовало ожидать, ничего не говорили степные поверья. И в самом деле - оседлые землерои разучились слушать мир и не знают ничего о своих соседях, с которыми живут бок о бок веками…

- У… Древних демонов, гришь? - ухмыльнулся между тем Калин. - А ты их видал?

- Кто их видал, тот ничего уже не скажет, - зло бросил Марбир

- А откуда ж известно, что они есть, ежели никто из живых их не видел? - с противной усмешкой в голосе осведомился пивовар.

- Видели, что от них оставалось, - нехотя пояснил лучник. - Иногда целые кочевья… Демоны раздирали их когтями, как степной леопард зайчонка!