Контрзащита

– Заблокировано. Вагон на той стороне, так что вам один путь – пешком.

Первая тройка во главе с Уилардом уже спрыгнула с невысокой платформы, подойдя к срезу тоннеля.

– Они могут заминировать вагон и подорвать его где-нибудь на пути к лабораториям? – Опасения такого рода были нелишни, катри, да и необроны, воевать умели и различных хитростей и гадостей знали предостаточно.

– Чёрт его знает. – Жест квийлата был аналогичен человеческому пожиманию плечами. – Лаборатория сооружена глубоко в скальном массиве, но шахты воздуховодов точно были, правда, можно ли их использовать в качестве резервного выхода, не уверен. Так что пятьдесят на пятьдесят.

Нет, то, что матриарх устроит глобальный взрыв с полным обрывом коммуникаций, вряд ли, но в отсутствии растяжек я не был столь уверен. Что-то типа МОН вполне могли и поставить, шрапнель большого урона монолитным стенам тоннеля не нанесёт, а вот нам неприятных моментов доставит.

– Сара, – лёгкий поворот головы в сторону старлея, – кто с сапёрным лучше всего обращается?

– Ноймер, – не задумываясь ответила она.

– Хорошо. Его первым поставь, а то как бы нам наши синтетические «друзья» не оставили гостинцев.

Капитан кивнула, короткая перестановка, и впереди Уиларда встал Ноймер с рамкой прибора в руках.

– Сколько до лабораторий? – вопрос к командиру квийлатского спецназа.

– Пара километров, если в ваших величинах.

Я прикинул: с сапёром впереди это около получаса. Много ли можно сделать за полчаса? Не знаю, но вполне вероятно, что с мятежным матриархом можем столкнуться лбами ещё на подходе.

– Джим! – дёрнул я Уиларда.

– Да, Влад. – Здоровяк стоял, опёршись на массивный штурмовой щит, переговариваясь с Ноймером, но, услышав меня, прервался.

– Гранатомёт держи под рукой, наткнёмся на возвращающийся вагон, подорвёшь монорельс, будем штурмовать с ходу.

– Бу еде, – успокаивающе махнул тот рукой.

Этого было достаточно, тупых в спецуре не держали, так что, как рвануть пути так, чтобы и товар не попортить, и нам шкуру не подпалить, объяснять ему не надо было.

– Нордус.

Тот поднял голову, оторвавшись от пульта.

Я чуть улыбнулся: несмотря на все перипетии, квийлат был всё так же хладнокровно невозмутим.

– Не прощаюсь.

Он кивнул скупо, но затем меня удивил, вдруг сжав трёхпалую ладонь в кулак и подняв кверху, ответил лозунгом интербригад, ужасно коверкая слова:

– Но пасаран![9]

– Венцеремос[10], – удивлённо подняв бровь, ответствовал я на испанском, а Сара только и смогла, слыша наш разговор, выдать лаконичное:

– Зашибись!

– Что такое? – поинтересовался я. Мы как раз скрылись в тоннеле, вслед за второй тройкой.

– Да я сама это «но пасаран» смутно помню по урокам военной истории, а он-то откуда знает? – поразилась Сааринен.

– Ну, тоже, наверное, с уроков военной истории, – хмыкнул я. – Только он, наверное, не спал на них и не пьянствовал, в отличие от некоторых.

– Да ну тебя, Комаров, – фыркнула она рассерженно.

Узкий тоннель метра три шириной и столько же высотой ровно, как по линейке, с небольшим уклоном уходил вдаль. Так-то ничего особенного, гладкая отделка, бетоном или пластикатом, не столь важно, под ней, скорее всего, те же тюбинги – выпукло-вогнутые секции корытчатого типа, прекрасно держащие нагрузку, в моё время использовали такие, только железобетонные, в основном для строительства метро, а вот чугунными тюбингами выкладывали стенки шахт МБР. Да редкие светильники, слегка разгонявшие мрак.

Несмотря на тревожные ожидания, прошли без сюрпризов, ни растяжек, ни заслонов из необронов – то ли торопились, то ли не сочли необходимым, однако нам это было на руку. Первый контакт произошёл уже на конечной станции монорельса. Только сухой голос Уиларда коротко бросил по связи:

– Необроны.

Впереди послышались частые хлопки дробовика, пару раз ухнули гранаты, несколько очередей, как необронов, так и наших автоматов, на слух они очень чётко различались, более тонкий звук стрельбы винтовки необронов напоминал стрекот швейной машинки, за счёт большей скорострельности. И на том всё стихло.

Нашему взору предстали только развороченные остовы противника в лужах вязкой белой технической жидкости да покорёженный вагон монорельса, одна из гранат рванула, похоже, аккурат внутри, отчего тонкие стенки вздуло, а местами вывернуло наружу.

Я невольно вздохнул: теперь и назад предстояло полное романтики путешествие пешкарусом по однообразному тоннелю. Не то чтобы на меня давила многометровая скальная толща над головой или клаустрофобия, нет, навидался в своё время. Просто прямой как стрела, абсолютно лишённый каких-либо естественных укрытий тоннель вызывал безотчётное чувство уязвимости, сказывалась выработавшаяся паранойя. Ну а что вы хотите, за последний месяц, что мотаюсь по Галактике, сколько меня пытались убить, сколько сам врагов уничтожил! Да ещё эта нездоровая тенденция – с каждой последующей операцией огребать всё больше и больше. После Севена пришлось пятую нашивку за ранения на мундир лепить.

А ещё, крайне неудобно было себя чувствовать в положении охраняемого объекта вне огневого контакта с противником.