Концепции современного востоковедения

А. А. Холодович (1906–1977), по специальности японист и кореист, в 1961 г. основал нынешнюю Лабораторию типологического изучения языков (ЛТИЯ) Института лингвистических исследований РАН (в то время – Ленинградского отделения Института языкознания АН СССР), поставив перед ней задачу сопоставительно-типологического исследования категорий глагола, связанных с синтаксисом90. Одним из принципов такого исследования является четкое различение семантических (смысловых, ролевых) и синтаксических (членов предложения) единиц. Соответствие между теми и другими, именуемое диатезой, вошло в широкий обиход отечественной лингвистики. Структура предложения признается вербоцентрической, с направлением синтаксической зависимости от глагола-сказуемого к актантам, т. е. не только к дополнениям, но и к подлежащему, в согласии с общеграмматической концепцией Л. Теньера. В исследовательской работе используются исчисляющие классификации логически возможных способов выражения данной категории и типологические анкеты.

Коллектив ЛТИЯ, ядро Ленинградской/Петербургской типологической школы, под руководством сначала А. А. Холодовича, а с 1970-х гг. – В. С. Храковского (арабиста по полученному образованию) выполнил при участии российских и иностранных специалистов ряд исследований по сопоставлению каузативных, пассивных, возвратных, взаимных конструкций, конструкций с предикатным актантом (модальные, фазовые и др.), императивных, итеративных, условных, уступительных, таксисных. Каждая из соответствующих коллективных монографий включает теоретическую часть и описания исследуемой категории на материале порядка пятнадцати—двадцати языков. Эти описания построены по единому плану, что облегчает межъязыковое сопоставление.

В результате сопоставления на основании избранных различительных признаков выделяются типологические классы языков. Например, при изучении повелительных предложений оказывается, что языки различаются по признакам спряжения: глагол спрягается по лицам и числам только в императиве (монгольский, японский и др.), либо также в других наклонениях (армянский, немецкий и др.) Есть языки, в которых очень употребительны повелительные предложения пассивной конструкции (тагальский, яванский)91. В выражении категории таксиса (одновременности и следования действий) выделяются языки, в которых главным способом выражения этой категории служит сложноподчиненное предложение, и языки, где таксис выражается в структуре осложненного предложения (с помощью деепричастий и т. п.)92. Коллективная монография может включать также раздел, содержащий альтернативные теоретические подходы и обобщения. Самая большая такая монография, посвященная реципрокальным (взаимным) конструкциям на материале более сорока языков, издана по-английски В. П. Недялковым (1928–2009), исследователем немецкого, чукотского, нивхского, грузинского и других языков93.

Типологические обобщения используются в современных работах по истории языков, в описаниях их ранних зафиксированных на письме состояний, в реконструкциях праязыков различных уровней по компаративным данным94.

Приведенный краткий, далеко не полный обзор показывает, что российские лингвисты-востоковеды не только развивают концепции, известные по фактам русского и других европейских языков, но и вводят определенные концептуальные новации, обобщающие их собственные результаты95.

А. К. Оглоблин

Востоковедение и лингвистика

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Понятие «востоковедная лингвистика» давно утвердилось в языковедческой литературе. Чаще всего оно трактуется достаточно прямолинейно – как изучение языков Востока, т. е. прежде всего Азии и Африки. В то же время неоднократно отмечалось, что названная сфера языкознания очень важна для общей теории языка, так как при исследовании языков Азии и Африки возникают теоретические проблемы, не высвечивающиеся в той же мере при анализе более традиционного языкового материала. Неслучайно многие крупные востоковеды-лингвисты были одновременно столь же крупными специалистами в области общего языкознания (Е. Д. Поливанов, Н. Ф. Яковлев, А. А. Холодович и др.). Л. В. Щерба, не будучи востоковедом, признавал чрезвычайно большую роль «экзотических» языков для разработки общей теории, например, слова96.