Концепция ювенального права современной России

Анализ норм, содержащихся в ст. 59 СК РФ, порождает прежде всего вопрос о том, имеет ли несовершеннолетний ребенок право на изменение фамилии, имени и отчества. Представляется, что это скорее право родителей, чем право ребенка. Данное право родителей является срочным и действует до достижения ребенком возраста 14 лет, после чего его приобретает сам ребенок. Отсюда напрашивается вывод, что в отличие от других прав, перечисленных в гл. 11 СК РФ, право ребенка на перемену имени в любом его значении возникает как личное право только по достижении возраста 14 лет. Но в таком случае возникает вопрос, почему данная норма оказалась помещенной в гл. 11 СК, специально посвященную правам несовершеннолетних детей? Объяснить это можно следующим образом: все-таки в ст. 59 СК РФ закреплено право ребенка, достигшего возраста 10 лет, давать согласие на изменение его фамилии, имени и (или) отчества. Такое же право закреплено в отношении усыновленного ребенка в ст. 134 СК РФ.

Что касается права ребенка, достигшего 14 лет, на перемену фамилии, имени и (или) отчества, следует отметить, что это право, будучи бесспорно личным правом ребенка, закреплено не в ст. 59 СК РФ, как подсказывает логика; вывод о наличии такого права следует из смысла ст. 58 Федерального закона «Об актах гражданского состояния» от 15 ноября 1997 года № 143-ФЗ. Тем самым оказались искусственно разорванными органические связи данного личного права подростка с нормами, содержащимися в главе 11 СК РФ и закрепляющими весь комплекс личных семейных прав несовершеннолетних детей.

Такой просчет в регламентации указанного права приводит к тому, что его реализация без достаточных оснований затруднена. Дело в том, что ребенок, достигший возраста 14 лет, если он в установленном порядке не приобрел полной гражданской дееспособности, вправе требовать перемены имени (в широком его значении) только с согласия обоих родителей. При отсутствии такого согласия перемена имени ребенка производится по решению суда. При этом закон не только не содержит оговорок, подобных той, которая содержится в ст. 59 СК РФ, но вообще не допускает возможности перемены имени ребенка после достижения им возраста 14 лет без согласия второго родителя, признанного судом, к примеру, недееспособным, безвестно отсутствующим либо лишенного родительских прав.

Такое несоответствие между нормами гражданского и семейного права трудно разумно обосновать. Если законодатель счел возможным считать необязательным мнение второго родителя при перемене фамилии, имени и (или) отчества в отношении ребенка более младшего возраста, то еще больше оснований имеется для того, чтобы при наличии обстоятельств, указанных в ст. 59 СК РФ, считать необязательным согласие второго родителя на перемену ребенком имени, так как чаще всего у подросшего ребенка давно уже прерваны связи с таким родителем. Именно потому, что он вообще не помнит своего отца или больше не желает иметь с ним ничего общего, он и обращается с просьбой о перемене фамилии и отчества.

Для того чтобы без необходимости не изменять законодательного решения данного вопроса, можно было бы устранить указанный просчет путем применения органами ЗАГС ст. 59 СК РФ по аналогии. Однако представляется, что такая возможность полностью отсутствует.

Во-первых, не вполне ясно, могут ли применить аналогию закона сами органы ЗАГС или это прерогатива суда. Думается, что в деятельности органов ЗАГС применение законодательства по аналогии исключается, поскольку сам ФЗ РФ «Об актах гражданского состояния» ориентирует на то, чтобы в тех случаях, когда необходимо глубокое и тщательное исследование обстоятельств дела, принималось бы судебное решение, на основании которого органы ЗАГС могли бы произвести регистрацию соответствующих актов гражданского состояния.

Во-вторых, для применения аналогии закона в данном случае нет достаточных оснований, так как пробела в законе фактически нет, поскольку в ст. 58 указанного закона данный вопрос решен путем императивного регулирования. В-третьих, в данном случае обсуждается возможность применения по аналогии не гражданского права при регулировании семейных отношений и разрешении семейных споров, а наоборот, речь идет о применении по аналогии норм семейного права для регулирования отношений, являющихся предметом гражданского права, в число которых в настоящее время относятся отношения по поводу государственной регистрации актов гражданского состояния. И если вопрос о возможности применения для регулирования семейных отношений норм гражданского права по аналогии или субсидиарно вполне ясен (ст. 4, 5 СК РФ), то ГК РФ не предусматривает возможности применения в гражданских правоотношениях норм семейного права ни по аналогии, ни субсидиарно.