Концептуальная власть на Руси

Поскольку эти процессы имеют место вне зависимости от чьих бы то ни было намерений в силуобъективности исторического прошлого, которое, «уйдя, не убрало за собой следов» (В. О. Ключевский), им остаётся лишь определиться в том, как и в каких обстоятельствах в их процессе управления поддерживать тот или иной вариант «обезвреживания» КОБ при сохранении толпо-«элитаризма» и их закулисной власти.

Отсюда казалось бы следует, что всякая профанация любого нового знания и его адресное распространение в обществе и представляет собой самый надёжный способ легитимизации нового знания в виде, безвредном для легитимной правящей иерархии в рамках её системы. И многим может показаться, что от этого нет никакой эффективной защиты. Однако защита есть.

Дело в том, что всё это действительно возможно, но… по отношению не к любому новому для общества знанию, поэтому слово «любого» в первом предложении предъидущего абзаца — лишнее, поскольку порождает умолчания, неадекватные Жизни. И главное из них состоит в том, что такое обобщение ошибочно по своей сути, как минимум в двух аспектах.

ПЕРВЫЙ АСПЕКТ: Распространение какой-либо общественно значимой (т. е. так или иначе затрагивающей жизнь многих людей) информации в обществе не может быть исключительно адресным, поскольку людям свойственно обмениваться информацией и своими мнениями о ней друг с другом, вследствие чего наряду с санкционированно-адресным распространением информации в обществе всегда имеет место и никем официально не санкционируемое циркулярное (безадресное, или иначе, — ко всем адресованное) распространение той же самой информации самими людьми. Именно вследствие этого происходят, с одной стороны, утечки во внеслужебных разговорах официально засекреченной той или иной системой информации; а с другой стороны — так же распространяется и новое знание по принципу «слухом земля полнится».

Ю. И. Мухин в своей книге «Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе» (Москва, «Яуза», «Эксмо», 2004 г., стр. 34, 35) пишет по этому поводу следующее (отчасти даже в терминологии КОБ — выделено курсивом):

«… возникает большой соблазн установить монополию на СМИ — это чрезвычайно легко. Достаточно поставить нужных людей в несколько влиятельных газет, телеканалов и радиостанций, раскрутить десяток подонков в качестве «умных людей» (Скажем не спускать их с экранов и дать им Нобелевскую премию), и вслед за ними толпа интеллигентствующих кретинов всех остальных СМИ будет тупо вбивать в головы обывателя любую ложь в полной уверенности, что это и есть истина. Разве в СССР была такая должность «цензор»? Разве журналистов в СССР кто-то проверял, что именно они дают в печать или в эфир? Но они все тупо долбили в головы масс, что коммунизм — это молодость мира. А сегодня у СМИ разве есть цензоры? И тем не менее все эти выдающиеся журналисты СССР Познеры, Бовины, Боровики и прочие Яковлевы с Лацисами на 180° сменили ориентацию и также тупо вдалбливают в головы масс, что капитализм — это молодость мира. Части этих подонков стали платить несколько больше, но остальные распространяют эту ложь задаром.

(…) СМИ не являются монополистами в сфере информации, поскольку их конкурентами является прямая передача информации от человека к человеку ^[104]. Да, этот способ маломощный (выделено жирным нами при цитировании), но капля камень точит. Что было толку от монополии КПСС на СМИ в СССР?

Конечно, силы, имеющие власть над СМИ с прямым обменом информации между людьми борются всеми способами, и сегодня любые объединения людей, в которых они могут получить информацию, минуя СМИ, подменяются фиктивными — фиктивными партиями, профсоюзами и даже фиктивными религиями, а те организации, которые не собираются становиться фиктивными, подвергаются жестокой травле СМИ и правительств, причём этой травли не могут избежать даже очень могущественные организации, скажем такие, как мусульманство» ^[105].