Концептуальное мышление в разрешении сложных и запутанных проблем

У любой вещи много свойств и, значит, с нею может быть связано много смыслов. Но в концепте выделяется нечто конкретное. Это происходит потому, что в начале этого познания, в начале любого понятия лежит чье-то субъективное намерение так или иначе помыслить свой предмет. Стало быть, любой концепт, любое определение «вещи» есть результат синтеза чего-то «универсального», что есть в каждой вещи, и «схваченного, выраженного в речи». Получается, что концепт всегда субъективен, ведь речь – это пространство души. [30]

Про рациональность

Уже были известны принципы рационального познания

Публичная история философии прочно связывает становление принципов рационального познания (мышления) с именем Рене Декарта. Влияние этого французского философа и математика на философию, на гносеологию, на конструктивные формы мышления огромно. Здесь из его учения я выделю только то, что, по моему мнению, расширяет характеристику феномена концептуального мышления.

Существо метода рационального познания Р. Декарт выразил просто:

...

«…вместо большого числа правил, составляющих логику, я заключил, что было бы достаточно четырех следующих, только бы я принял твердое решение постоянно соблюдать их без единого отступления.

Первое: не принимать за истинное что бы то ни было, прежде чем не признал это несомненно истинным, то есть старательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму так ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод к сомнению.

Второе: делить каждую из рассматриваемых мною трудностей на столько частей, на сколько потребуется, чтобы лучше их разрешить.

Третье: руководить ходом своих мыслей, начиная с предметов простейших и легко познаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые в естественном порядке вещей не предшествуют друг другу.

И последнее: делать всюду настолько полные перечни и такие общие обзоры, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено». [31]

Нам стоит обратить внимание на два обстоятельства, скрывающихся в этой простоте и имеющих значение для понимания нашего предмета.

Первое: Р. Декарт указывает на то, что мы познаем только те предметы, относительно которых мы сознаем еще и способ, каким они даются нашему мышлению. То есть история нашего осмысления любого предмета, логические предпосылки мышления, сам путь исследования и то, как мы «смотрим» на свой предмет, влияют на результат «схватывания» смыслов и должны быть понятны нам в каждом акте мышления.

На второе обстоятельство декартовской логики познания отчетливо обратил внимание М. Мамардашвили. В «Картезианских размышлениях» он пишет: «Чтобы в мире что-нибудь понимать, считал Декарт, нужно научиться думать, что ничего еще не вытекает из того, что дело обстоит именно так, как оно обстоит, заданное прошлым. Все еще можно!». [32] В этой декартовской идее сомнения как метода мышления содержится призыв к постижению предметов через их зановосозидание, которое всякий раз должно состояться вместе с нами, при участии нашего сознания.

Согласитесь, это призыв к производству мыслей, вместо их «складывания». Это призыв к метафизике, то есть к мышлению того, что продолжается в нашем сознании «после физики».

Вот эта свобода в производстве смыслов предметов, свобода мышления, контролирующего себя самого от момента возникновения намерения «посмотреть» на предметы так-то и так-то, и составляет одну из ярких черт концептуального мышления.