Концептуальное мышление в разрешении сложных и запутанных проблем

В основании сильных решений концептуального уровня, в основании концептуального мышления как такового мне удается выделить несколько идей онтологического свойства. Буду говорить о них так, чтобы дать характеристику возможности решений, которые могут быть получены натренированным в них мышлением. Это будет выглядеть примерно так: «Концептуальное мышление, это мышление, которое…», а далее пусть неспешно появляются его обоснованные признаки.

…это мышление, с пользой разделяющее объектное, содержательное и терминологическое пространства мыслимого.

Идея «треугольника»

В предыдущей главе мы уже прикоснулись к тому обстоятельству, что в размышлениях мы имеем дело с тремя атрибутами «вещей»:

– с самими «вещами»;

– с их именами;

– с понятиями о них (с их определениями).

...

«Когда мы говорим об идеях (понятиях – А. Т.), мы называем этим именем не образы, рисующиеся в воображении, а все, что наличествует в нашем уме, когда мы можем сказать, что мыслим вещь, как бы мы ее ни мыслили». [69] При этом вещью (предметом) является то, «что мыслят как существующее само по себе и являющееся субъектом всего, что в нем мыслится». «Когда некоторый объект рассматривают в качестве представляющего какой-то другой объект, его идея является идеей знака и этот первый объект называют знаком… Знак заключает в себе, таким образом, две идеи: идею вещи представляющей и идею вещи представляемой, и сущность его состоит в том, чтобы называть вторую посредством первой». Таким образом, понятие (концепт) становится способом, которым знак (имя) обозначает предмет (вещь).

Речь идет о логическом «треугольнике», представление о котором в наибольшей мере развито в трудах немецкого логика, философа, математика Г. Фреге – основоположника той части логической семантики, в которой исследуется связь значения и смысла языковых выражений и отношение обозначения.

Логический «треугольник».

Полезно здесь обратить внимание на конструктивность единства и различий отношений в этом «треугольнике».

Единство имени, предмета и концепта проявляется в том, что, оперируя одним элементом «триады», мы явно или неявно задействуем остальные. По одному элементу триады, используемому в процессе рассуждений с сохранением тождественности самому себе, мы можем восстановить другие элементы.

Концептуалист свободен от необходимости во всяком акте мышления «протаскивать» от начала до конца все три элемента «триады», а может сосредоточиться на одном из них, будучи уверенным в том, что при сохранении определенных законов эта связь обеспечит восстановление остальных. Так обстоит дело в простых случаях мышления.

...

Скажем, если я захочу помыслить и использовать в своих рассуждениях… чайник, то для этого необязательно я должен взять его в руки или, подняв к потолку глаза, вообразить себе какой-нибудь чайник, или выстроить длинную формулу, типа «это сосуд, предназначенный для хранения жидкости, содержащей воду вместе с растворенными в ней… и т. д.». Слово «чайник» вполне определенно обозначает все это и не вызывает проблем понимания. Трудности начинаются в сложных случаях, при мышлении сложных объектов. Тогда существенным для нас становятся различия между компонентами «треугольника».