Важнейшие достижения латиноамериканистики того времени (на переходе из 70-х в 80-е годы) связаны, во-первых, с фундаментальным анализом социального состава латиноамериканских обществ, в основном на базе традиционного марксизма (а как иначе?). И, во-вторых, с дискуссией относительно особенностей развития капитализма в периферийной зоне мировой экономики. В первом случае удалось отойти от стандартного восприятия социальной обусловленности антиимпериалистического и национально-освободительного движения. Пришлось заняться истолкованием «отклонений», продемонстрированных Кубинской революцией, согласиться (де-факто) с тезисом о наличии предпосылок построения социализма там, где ранее они не воспринимались (по крайней мере официозом).
С другой стороны, советские латиноамериканисты, рассуждая в духе идеологических установок своего времени, отмежевывались (как и было положено в наших пенатах) от апелляции к герилье, к вооруженной борьбе, представлявшейся оппонентами слева в качестве действительно революционной панацеи. В то же время замалчивалась критика в адрес «бюрократического социализма», с которой в ЛКА на то время выступали представители леворадикального течения и вошедшего в зрелую жизнь нового поколения «ревизионистов». Те обрели активность под влиянием диссидентства, стартовавшего в рубежном 1968 году, а позднее еврокоммунизма, продвинувшегося на политическую авансцену к исходу 70-х годов39