Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля

— Вы иностранец. Откройте дверь и уходите. Нас много, и мы можем сломать дверь. Она тонкая и нам не будет трудно.

— Что вы хотите от Эстеллы? — спросил я в отчаянии. Не мог же я действительно открыть дверь и уйти. Есть такие моменты, когда мужчина просто не может убежать, как бы не было ему страшно… Если он это сделает, он потом на всю жизнь перестанет себя уважать…

Краем глаза я увидел, что Эстелла набирает номер по телефону.

— Куда ты звонишь? — спросил я ее еле слышно, одними губами.

— Вниз, к портье, — ответила она мне еще тише, но за дверью все равно услышали треньканье телефонного аппарата.

— Прекратите, это глупо, — сказали оттуда. — Никто не придет на помощь. Она же должна это прекрасно понимать. А вы быстро уходите если не хотите неприятностей.

— Я не хочу неприятностей, — дипломатично ответил я. — Но открыть не могу. Эстелла этого не хочет.

— Тогда вы получите неприятности, — сказал мужчина из-за двери и нажал на ручку. Я увидел, что дверь действительно тонкая, и замок слабый. Достаточно сильно ударить по ней и она откроется…

Эстелла безнадежно опустила трубку телефона.

— Не отвечает, — сказала она, безнадежно опустив голову.

Когда я был подростком у меня был один знакомый моряк. Он был уже не очень молод, и на каком-то этапе был для меня большим авторитетом. Наверное, он и был авторитетен в некоторых вещах…

— Всегда нападай первым, — говорил он мне. — Как бы ни был силен и грозен твой противник, нападай первым. Это уже дает тебе шанс на успех, потому что ты морально давишь на него, если нападешь первым. Хулиган хочет, чтобы его боялись. А если ты ударишь первым, значит ты его не боишься. А для него это уже моральный дискомфорт.

Юра был старшим помощником капитана на торговых судах Балтийского морского пароходства и избороздил все моря и океаны мира. У него было морщинистое лицо. Хотя ему тогда было чуть за сорок. Казалось, что все эти глубокие морщины — это следы морских приключений. Несомненно, он умел драться и вообще понимал толк в жизни такого сорта…

— И когда нападешь, — говорил он наставительно, — всегда бей под третью пуговицу. Так и запомни это золотое правило — под третью пуговицу на рубашке… Он с тобой еще разговаривает, еще аргументы приводит, а ты его не слушай — ты ему пуговицы считай. Сверху вниз. И когда насчитаешь третью — тут уж больше не жди, а прямо бей под нее. Изо всей силы, кулаком. Понял?

Мне ни разу в жизни не пришлось воспользоваться советом Юры. Хотя я всегда помнил о нем, но как-то не случалось, не приходилось… Вот уж не думал, что в свои тридцать три вспомню об этом и осуществлю…

«Бей первым… Под третью пуговицу», — вспомнились мне опять его слова. Странно делать все это именно здесь. Надо же было поехать в Испанию отдыхать и попасть в такую переделку. А если меня убьют в драке? А меня спокойно могут убить. Вот глупо будет… Никогда в жизни не дрался, и вдруг погиб в драке. И где? В Испании… Из-за чего? Из-за женщины… Кошмар какой!

Все же делать было нечего. Я еще раз посмотрел на Эстеллу. Она молча глядела на меня и взгляд у нее был как у затравленного зверя. Она вряд ли что-нибудь уже осознавала, но даже если бы и осознавала…

Она должна была понимать, что у меня слабые мускулы, что я не боец… Я распахнул дверь неожиданно и увидел перед собой двоих мужчин. Оба были здоровяками. Хотя и толстые, но видно, что люди, склонные к физическим упражнениям. Рожи — самые бандитские… Куда только такие деваются днем, и почему они выползают только по ночам, точно вампиры?

Они точно не ожидали того, что я распахну дверь. Самый здоровый стоял прямо напротив меня и лицо его не предвещало ничего хорошего.

«Ну, Юра, помоги мне», — мысленно обратился я к своему давнему советчику, и не давая испанцу опомниться, ударил его изо всех сил кулаком в живот. Под третью пуговицу…

Он согнулся и крякнул. Вероятно, удар все же получился сильным. Да и он не ожидал такого, и поэтому мой кулак пришелся в расслабленные мышцы живота.

Тогда я ударил его еще раз кулаком снизу вверх — в склоненное лицо. Послышался крик, и мой кулак окрасился кровью.

«Я разбил ему нос», — подумал я с ужасом и интересом. Мне никогда не приходилось разбивать носов. До тридцати трех лет дожил, а вот носов не бил… Однако, пришлось.

Второй схватил меня за руку и вытащил в коридор. Он был силен, и я вылетел, как пробка из бутылки. Теперь мы были втроем в пустом коридоре.

Я разошелся, вошел в раж. Поэтому попытался ударить тем же манером и второго, но тут уж ничего не получилось. Он крепко схватил меня за руку и несколько раз ударил в живот. Теперь пришла моя очередь крякать и осознавать, как это больно и страшно.

Потом испанец швырнул меня к стене коридорами я ударился головой о стену. Все потемнело и поплыло перед глазами.

«Сотрясение мозга», — подумал я и стал оседать на пол.

Первый испанец тем временем разогнулся и не обращая на меня внимания, ринулся в номер к Эстелле. Послышался шум возни оттуда и крики на испанском языке. Это женщина кричала — что-то…