Концерт в криминальной оправе

— Вот она, пуля, — произнес Федоровцев, передавая снимок Фридману. — Канал имеет восходящее направление, идет, судя по всему, спереди назад и слева направо. Следы металлизации минимальные, похоже, выстрел произведен с дальней дистанции.

— Действительно, следов близкого выстрела нет, — согласился Лев Михайлович. — Ни копоти, ни порошинок. Однако, Андрей Леонидович, обратите внимание на почти квадратную форму раны. Посмотрим, что будет дальше.

Он отвел вверх край кожного лоскута, и все увидели в лобно-височной области зияющий прямоугольной формы дырчатый перелом свода черепа с ровными, местами мелкозубчатыми краями.

— Вот это отверстие! — воскликнул Федоровцев. — Похоже, Лев Михайлович, что пуля вошла в голову под значительным уклоном.

— Без сомнения, так оно и есть. Ударила плашмя, боковой стороной. Видно, что-то ей помешало. — Фридман продолжил свою работу, а минут через десять добрался до пули. Он положил в эмалированную кювету свинцовую, тускло блестевшую пластинку.

После окончания вскрытия эксперты поднялись наверх в физико-техническое отделение. Здесь, в лабораторных условиях они решили еще раз, теперь уже используя микроскопическую технику, осмотреть все изъятые объекты.

— Обычно этим мы занимаемся не сразу, — произнес Фридман. — Печатаем акт, пишем направления в различные лаборатории, а тут неясная ситуация, которая и на вскрытии пока не очень-то прояснилась. В общем, наверное, сработала интуиция, все-таки микроскопы, знаешь сам, эксперты обожают. Я на время отключился, попросту отдыхал, а Федоровцев начал возиться с пулей. Вдруг слышу его голос:

— Лев! Взгляни-ка в микроскоп. — И тут я увидел… Впрочем, почитай-ка об этом сам.

Фридман положил на стол заключение экспертизы, отпечатанное на фирменном бланке бюро. Описание пули, сделанное Федоровцевым, подчеркнуто красным карандашом. Приведу его почти полностью: «Пуля свинцовая, типа «Жакан», сильно сплющенная с боков. Имеет вид квадрата с длиной сторон 22 мм. Углы и грани пули закруглены. На одной ее поверхности видны расположенные наискось прямоугольной формы выступы, другая поверхность уплощена. Боковые стороны неровные, с большим числом идущих в разных направлениях валиков и бороздок, зажатыми в сплющенном металле кусочками костной ткани и извитых фрагментов разноцветных волос. Все обнаруженные фрагменты волос направлены для исследования в биологическое отделение».

Волосы на пуле. Казалось бы, что здесь удивительного? В общем-то, не столь уж редкая находка, с которой встречаются эксперты и криминалисты при огнестрельных повреждениях в тех случаях, когда заряд проходит через зимнюю одежду, допустим полушубок или шапку. И у Константинова тоже головной убор из каракуля оказался простреленным насквозь. Вроде бы, все ясно. Однако, опытный глаз Федоровцева уловил едва уловимую разницу в цвете и толщине фрагментов волос, впрессованных в металл. Их было немного — всего четыре, все он изъял кончиком препаровальной иглы, заключил в глицерин и направил в биологическую лабораторию. Здесь судмедэкспертам-биологам предстояло определить видовую принадлежность этой находки.

Прошло еще два дня. К тому времени расследование обстоятельств гибели Константинова не продвинулось вперед ни на шаг. Следователь и криминалисты, опросив охотников, составили подробнейший план места происшествия, путем визирования определили возможное направление выстрелов из каждого ружья. Придраться было не к чему: егерь Скворцов всех расставил профессионально, со знанием дела. При таком расположении номеров неосторожный выстрел почти полностью исключался. Однако, на всякий случай, все ружья и патроны у охотников изъяли, ведь была еще и пуля, найденная при вскрытии. Предстояла серия длительных и трудоемких баллистических экспертиз (возможно и безуспешных из-за деформации пули) для определения ружья, из которого был произведен роковой выстрел.

Утром третьего дня в кабинет Фридмана вбежал Федоровцев. — От обычной невозмутимости и спокойствия Андрея не осталось и следа, — произнес мой собеседник. — Оказалось, только что ему принесли заключение биологов. Впрочем, вот оно, из нашего архива. В нем всего несколько строк, но каких строк!

Читаю акт судебно-биологического исследования: «Один волос, изъятый с пули, толстый, темно-коричневого цвета принадлежит животному — кабану. Остальные три волоса принадлежат овце и имеют достоверные признаки сходства с образцами волос, изъятых с околыша шапки потерпевшего Константинова».

— Рикошет! — вырвалось у меня.

— Да, то был рикошет, — подтвердил мою догадку Лев Михайлович. — Пуля, летевшая под углом, ударила в мчащегося кабана и, отразившись с громадной скоростью, срикошетировала в сторону, смертельно ранив Константинова. Так один — единственный волос с туловища секача, оставшийся в толще деформированного «Жакана», помог нам найти ключ к разгадке всей этой истории.